бабушек и дедушек и кончая маленькими детьми. Что только англичане отправляют своих детей к няням и отсылают их в детскую комнату, потому что им с ними скучно!
Арлетта подумала, что в этом есть доля правды. Но со стороны герцога было нечестно использовать этот факт как оружие, чтобы настраивать детей против земли их предков.
Вслух она сказала:
— У меня много аргументов в защиту Англии, но сейчас мне надо отдохнуть, почистить одежду и привести себя в порядок. Я очень устала с дороги. Увидимся позже, и вы покажете, где мы будем обедать.
— Хорошо, — сказал Дэвид. — До свидания, мадемуазель.
Когда дети вышли, Арлетта обратилась к горничной:
— Не скажете ли вы, где можно помыться? Я бы с удовольствием приняла ванну.
— Ванну, мадемуазель? — удивленно воскликнула горничная. — Как это по-английски! Если хотите, я попрошу, чтобы ее принесли сюда.
Арлетта не стала отказываться, она подумала, что так и поступила бы обычная гувернантка.
С большим трудом ванну внесли в комнату и поставили в нишу, скрытую ширмой, где стояла небольшая раковина. Двое слуг принесли несколько ведер горячей воды.
С наслаждением растянувшись в воде, Арлетта тихонько засмеялась. Она представила, как разозлится герцог, если узнает, как часто ей придется просить слуг наливать воду.
Замок был таким огромным, что вряд ли герцог знал до мелочей, что там происходит. Насколько она поняла со слов Дэвида, он мало интересовался племянниками, тем более прислугой, включая самого месье Бьена.
Все это напоминало занимательное приключение, и Арлетта тихонько напевала, смывая с себя то, что она называла «дорожной пылью».
Спускаясь вниз в столовую, она думала о том, как трудно будет искоренить в детях внушенные герцогом представления об Англии и англичанах.
Столовая оказалась огромным залом, где с легкостью могла разместиться целая сотня гостей. Стены были украшены резьбой и позолотой, а необъятный стол накрыт, как на королевском приеме.
За обедом прислуживал дворецкий в расшитой ливрее, а трое помощников подавали подносы с разнообразными деликатесами.
Стол показался ей необыкновенно длинным. Они сидели с противоположной стороны от большого резного трона. Это было место герцога.
Арлетта проголодалась и ела с большим удовольствием. Обед состоял из нескольких перемен, и она попробовала все закуски.
Дэвид тоже ел с аппетитом и болтал без умолку. Зато Паулина почти ничего не ела, и казалось, что она уснет прямо за столом.
Дэвид был буквально напичкан историями о важной роли дома Сотер в истории Франции. Что касалось англичан, то они в его представлении были врагами.
— Наши предки, — говорил Дэвид с набитым ртом, — сражались под Золотым Стягом! Они хотели спасти Жанну Д’Арк, но англичане ее сожгли, хоть она и была святая!
— Это было давно, — сказала Арлетта.
— Англичане хоть и выиграли битву при Ватерлоо, — снова заговорил Дэвид, — но они очень плохо обращались с Наполеоном на острове Святой Елены!
— Дэвид, — задумчиво сказала Арлетта, — мне кажется, тебе стоит побольше узнать об англичанах, прежде чем ты окажешься в Англии. Не забывай, что ты потомок одной из самых знаменитых фамилий. Когда-то Редруты были королями Корнуолла. Это было задолго до того, как Вильгельм Завоеватель изгнал их из Нормандии!
Арлетта узнала об этом от Джейн. Теперь эти знания очень пригодились.
— Он был французом, поэтому победил! — уверенно сказал Дэвид.
— Тебе не мешало бы знать, что сегодня Английская империя — это половина земного шара.
Арлетта вздохнула и добавила:
— На самом деле ты счастливчик.
— Почему? — изумленно спросил Дэвид.
— Потому что ты и француз, и англичанин. Ты можешь понять интересы обеих стран и делать все возможное, чтобы поддерживать между ними мир и согласие.
Дэвид был удивлен, и Арлетта пояснила:
— Некоторые Редруты были дипломатами. Они старались предотвратить войну и укрепляли дружбу между народами, которые до этого истребляли друг друга.
Арлетта была не совсем уверена в том, что это правда, но Дэвид должен был ей верить!
— Вы думаете, что война — это неправильно, мадемуазель? — спросил мальчик.
— Я думаю, она ужасна! — уверенно сказала Арлетта. — Жизнь восхитительна, жизнь — это приключение! Столько всего можно узнать, столько сделать!
Арлетта заметила, что Дэвид слушает очень внимательно, и продолжала:
— Ради чего кто-то должен терять эту драгоценность? Ради того, что правители двух стран не могут между собой договориться? Из-за жадности и глупости?
Арлетта подумала, что тема очень сложная и об этом не расскажешь ребенку в двух словах. Но Дэвид был потрясен и молчал.
— Дядя Этьен хочет, чтобы я служил во французской армии, — сказал он наконец.
Арлетта, не думая, быстро сказала:
— Ты не должен этого делать ни в коем случае, Дэвид! Твой отец бы ужаснулся, если бы узнал, что ты поднял меч против своих братьев и сестер!
Она говорила так страстно, что Дэвид смотрел на нее с открытым от изумления ртом.
Арлетта поняла, что дала волю чувствам и вела себя слишком эмоционально. Но ей было трудно смириться с тем, что маленький англичанин говорит такие ужасные вещи.
— Если ты закончил, Дэвид, пойдем наверх, — сменила она тему. — Мне кажется, что Паулина уже засыпает.
— Я устала, — сонно пробормотала Паулина.
— Конечно, дорогая. Кто укладывает тебя в постельку? Хочешь, я уложу тебя?
— Нет! Где моя няня? Я хочу к няне!
В дверях появилась француженка средних лет с добрым, приятным лицом. Она нежно взяла девочку на руки, и, укачивая ее, тихо сказала:
— Крошка растет такой слабенькой, мадемуазель. Ей надо побольше спать, но монсеньор велел детям обедать вместе со взрослыми. А сегодня бедняжка не спала днем, потому что ждала, пока вы приедете.
— В следующий раз нужно постараться этого избежать, — сказала Арлетта.
— Я так устала… так устала… — тихонько простонала Паулина.
Француженка унесла ее наверх. Арлетта повернулась к Дэвиду и спросила:
— А ты, Дэвид, еще не хочешь спать?
— Пока нет, — ответил он.
— Тогда покажешь мне замок, пока еще не стемнело и можно что-то увидеть?
Дэвид согласно кивнул.
— Никто не сможет нам помешать, пока нет дяди Этьена.
Посмотреть все было невозможно. Замок был необъятным, с огромным количеством залов, комнат и переходов, винтовых лестниц и сумрачных закоулков.
Башен было три, а в центральной части здания находилось множество приемных. Их окна выходили в самый прекрасный сад, который когда-либо видела Арлетта.
Сад сильно отличался от английских, являя собой великолепный образец традиционного французского искусства. Он был похож на прекрасную декорацию, ландшафт был строго спланирован, и каждая деталь находилась точно на своем месте.
Аккуратно подстриженные газоны с лепными старинными вазонами, в которых росли экзотические цветы, строго подобранные по размерам и цвету, разделялись геометрически правильными
