— Это ничего не значит, — сказала Алиса. — Насколько я могу видеть, в вас есть главное, что имеет значение в обществе, — самоуверенность. Пожалуй, правильнее будет сказать — уверенность в себе. Она проявляется во всем — в вашей походке, в пожатии руки, в улыбке. А у Нормана этого нет. Вы научите его, Карлотта, вы обещаете?
Глядя в глаза Алисы, в ее серьезное лицо, понимая, что она старается донести до нее свои сокровенные мысли, Карлотта быстро и искренне ответила:
— Обещаю вам, что я постараюсь.
Глава двадцатая
Норман мерял шагами маленький холл в больнице. Он машинально вынул сигарету из пачки и собирался закурить, когда вспомнил, что здесь лучше этого не делать и положил ее обратно. Он посмотрел на часы.
Он ждал почти двадцать минут.
Все, что он слышал, — громкое тиканье часов и звук собственных шагов.
Вновь и вновь он задавал себе вопрос, можно ли было предотвратить несчастный случай. Только год тому назад они потратили большие деньги на технику безопасности. Норман лично проверял все усовершенствования, и все же за последние пять месяцев произошло три незначительных срыва, а теперь даже несчастный случай.
Он вздрогнул, когда дверь открылась и вошел хирург.
— Мне очень жаль, Мелтон, — сказал он, — но я ничего не мог сделать.
— Он умер? — спросил Норман.
— Он умер на операционном столе. Все равно ничего бы не помогло. Череп раздроблен.
Они поговорили еще некоторое время, затем Норман спустился вниз, где его ждала машина. В этот момент другая машина въехала во двор, и из нее вышел его секретарь.
— Все детали выяснили?
Секретарь вручил ему пачку бумаг.
— Поехать мне к нему домой, сэр Норман? — спросил он.
Норман покачал головой.
— Я сам поеду туда. Уолкер был одним из наших лучших рабочих.
— Вы правы, сэр Норман. Как вы знаете, он работал у нас почти десять лет. Есть ли шанс спасти его?
— Нет, — коротко ответил Норман. — Он умер на операционном столе.
— Очень жаль, — сказал секретарь.
Норман сел в машину и дал шоферу адрес.
Через полмили шоссейной дороги они повернули к жалким грязным трущобам Мелчестера. Уже несколько лет они служили предметом местных споров и волнений.
Проблема жилья становилась все более острой, однако до сих пор сделано было очень мало. Норман отметил узкие тротуары, где играли дети, разбитые стекла во многих домах, плохо закрывающиеся кривые двери и маленькие мрачные кирпичные строения. Он понял, что упустил возможность потребовать, чтобы эти дома снесли. Он хорошо знал, что уже неоднократно обсуждался вопрос о строительстве нового жилого массива. Он и сам слышал это предложение не один раз, читал об этом в местных газетах, но всегда был слишком занят фабрикой, слишком погружен в свою работу, чтобы уделять внимание этой проблеме, и знал, что и он виноват.
Он внимательно относился к заработку своих рабочих, на его фабрике рабочий день был короче, чем на большинстве других предприятий, но его никогда не беспокоили дома, из которых они приходили на фабрику или условия их жизни после того, как они покидали ее границы. Впервые за многие годы он вспомнил душные и часто антисанитарные дома с насекомыми, выползающими ночью, мышами и крысами, которых невозможно было истребить.
Его охватило желание помочь людям, когда-то составлявшим его окружение. Он будет бороться вместе с ними! Он станет их защитником. «Мне повезло, — сказал он себе, — поэтому я должен облегчить жизнь этих людей. Фортуна не улыбается им, но я могу сделать кое-что».
Машина остановилась перед рядом домов, совершенно одинаковых в своей убогости.
— Вот это место, сэр, — сказал шофер, открывая дверь.
Норман поднялся на три ступеньки, которые прямо с тротуара вели к двери, и постучал.
Почти тотчас же дверь открылась, и чей-то голос сказал:
— Слава Богу, вы пришли, но, боюсь, что слишком поздно.
Он увидел перед собой невысокую полную женщину.
— Извините, — добавила она, прежде чем он успел заговорить, — я думала, что вы врач.
По форменному платью он понял, что это медсестра.
— Что-нибудь случилось?
— Все, — коротко сказала она. — У миссис Уолкер было сильное кровотечение. Я послала мальчика за врачом, но боюсь, что он его не застал.
— Мой шофер может что-нибудь сделать? — спросил Норман.
— Если бы доктор Мэтьюс был в госпитале, он бы уже пришел, — сказала сестра, — но если он ходит по домам, то Бог знает, где мы сможем его найти.
— А как насчет другого врача? — спросил Норман.
— Доктор Мартин в Чипсайд-Роуд, — ответила она. — Если вы сможете добраться до него.
Норман вернулся к машине и дал необходимые указания.
— Как можно быстрее, — сказал он. — Речь идет о жизни и смерти.
Когда он вернулся в дом, сестра уже исчезла. Он слышал ее шаги наверху, над головой. Норман вошел в комнату и приготовился ждать. Это была небольшая, заставленная мебелью кухня, но очень чистая. Стол и полы, очевидно, были недавно выскоблены, и листы свежей газеты прикрывали пол возле плиты. Только он собрался сесть, как позади него послышалось какое-то движение и из-под кресла выкарабкался маленький мальчик.
— Я игжаю в поезда, — сказал мальчик с достоинством, но с трудом выговаривая «р», — я въехал в туннель.
Норман улыбнулся и сел на стул. Ребенок прислонился к его ногам. Ему могло быть не больше пяти лет. Это был симпатичный маленький мальчик в чистом джемпере и темно-синих шортах с заплатами в нескольких местах.
— Мама больна, — сказал он, — и я должен вести себя очень тихо.
— Молодец, — похвалил его Норман.
— Когда папа пжидет домой, — продолжал ребенок, — он покатает меня на своем велосипеде. Он обещал мне.
Норман почувствовал, как его сердце дрогнуло от жалости. Из того, что сказала сестра, он понял, что жизнь женщины наверху в опасности.
— Кто еще здесь живет, кроме папы и мамы?
— Только я, — ответил мальчик.
— А как тебя зовут? — спросил Норман.
— Билли. Мое настоящее имя Уильям, но все зовут меня Билли.
— Билли, а у тебя есть тетя или бабушка, которые приходят иногда навестить тебя?
Билли покачал головой.
— Моя бабушка на небе, так сказала мама.
— А тетя или дядя? — продолжал расспрашивать Норман.
— Тети нет, — упрямо сказал Билли. Он говорил так, как если бы не очень-то знал, что это такое.
Норман был в затруднительном положении и думал, что бы еще спросить, когда раздался звук подъехавшей машины. Секундой позже дверь распахнулась, и невысокий человек с седыми усами и
