картин связана с убийством?
— Да, я не делала упор, и да, я так считаю. А возможно, и с двумя убийствами.
— Замечательная женщина, оценщица картин, которая прекрасно знала свое дело, была убита на этой неделе.
Никки вскочила на ноги.
— Вам что-нибудь об этом известно?
— Нет, я просто был знаком с Барбарой, встречался с ней несколько раз. Она была одной из лучших. Скажем так, мысль о том, что ее смерть как-то связана с этой кражей, дополнительно побудила меня помочь вашему расследованию.
— Спасибо. Пожалуйста, звоните мне, как только обнаружите что-нибудь.
— Детектив, я уже кое-что обнаружил. Поверьте мне, я не стал бы тратить ни ваше, ни свое время, если бы мне было нечего сказать.
Никки раскрыла блокнот на чистой странице.
— Кто-то пытался продать картины?
— И да, и нет, — ответил Каспер. — Некто действительно продал одну из этих картин, полотно Жака-Луи Давида.[101] Но это произошло два года назад.
Никки начала быстро расхаживать между столами.
— Что? И вы в этом абсолютно уверены? Последовала небольшая пауза, и любезный старый вор ответил:
— Моя дорогая, вспомните все, что вам обо мне известно, и подумайте, действительно ли вам нужен ответ на этот вопрос.
— Намек понят, — сказала Никки. — Но я не сомневаюсь в вас, я просто в растерянности. Как могла картина находиться в коллекции Мэтью Старра, если она была продана другому человеку два года назад?
— Детектив, вы отнюдь не глупы. Как у вас с математикой?
— Неплохо.
— Тогда, чтобы ответить на свой вопрос, займитесь кое-какими подсчетами. И Каспер повесил трубку.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Раздался щелчок, и секретарша из «Старр Риэл Эстейт Девелопмент» сообщила детективу Хит, что Пакстон сейчас возьмет трубку. Никки чувствовала себя, как рвущаяся вперед собака, которую удерживают на поводке. Даже голос Аниты Бейкер,[102] доносившийся из трубки, не смог бы успокоить ее. Уже не в первый раз в жизни ей казалось, что время тянется безнадежно медленно. Черт побери, даже не в первый раз за сегодняшний день. Наконец трубку взяли.
— Здравствуйте, прошу прощения, что не сразу ответил. Мне приходится улаживать столько незаконченных дел Мэтью.
«Это может значить очень многое», — подумала Хит.
— Обещаю, это последний звонок.
— Ничего страшного, честное слово. — Затем он рассмеялся и продолжал: — Хотя…
— Хотя что?
— Думаю, будет удобнее, если я перенесу свой офис к вам в участок.
Никки тоже рассмеялась.
— Пожалуйста. У вас хороший вид из окон, зато у нас мебель приличнее. Что выбираете?
— Пожалуй, предпочту вид. Итак, чем я могу быть вам полезен, детектив?
— Я хотела бы узнать у вас название компании, в которой была застрахована коллекция картин Мэтью.
— Разумеется. — Он помолчал немного. — Но, по-моему, я уже говорил вам, что он велел мне аннулировать страховку.
— Да, я это знаю. Я просто хотела спросить, не осталось ли у них фотографий картин — они нужны мне для поисков.
— Ах да, фотографии, ясно, конечно. Как-то я об этом не подумал. Хорошая мысль.
Записываете?
— Да.
— Это «Гот-Америкэн Иншурэнс», располагается здесь, на Манхэттене. — Она услышала быстрые щелчки клавиатуры, и Пакстон продолжал: — Сейчас продиктую телефон.
Записав номер, Никки сказала:
— Можно задать вам еще один вопрос? Это сэкономит нам время.
— Сомневаюсь в этом, но задавайте.
Она по голосу догадалась, что Ноа улыбается.
— Вам не приходилось недавно оплачивать чек Кимберли Старр за покупку пианино?
— Пианино? — И снова: — Пианино? Нет.
— Так вот, она его купила. — Хит взглянула на фото, сделанное криминалистами в гостиной Старров. — Прекрасный инструмент. «Стейнвей», дизайн Карла Лагерфельда.
— Кимберли, Кимберли, Кимберли.
— Оно стоит восемьдесят тысяч. Как она может себе такое позволить?
— Добро пожаловать в мой мир. Ей доводилось совершать и более безумные вещи. Не хотите послушать про гоночный катер, который она купила прошлой осенью в Хэмптоне?
— Но где она взяла деньги?
— Не у меня.
Никки взглянула на часы. Возможно, удастся до ланча побеседовать с людьми из страховой компании.
— Спасибо, Ноа, это было все, что мне нужно.
— То есть — до следующего раза.
— Вы уверены, что не хотите организовать себе рабочее место у нас? — спросила она.
Оба рассмеялись, и она повесила трубку.
Хит вскинула кулак, что означало «Йес-с!». Таррелл как раз закончил разговор с заведующим архивом «Гот-Америкэн». Они не только систематически фотографировали застрахованные коллекции, но и хранили снимки в течение семи лет после отмены страховки.
— Как скоро мы сможем получить их?
— За это время ты успеешь разогреть мои объедки, — фыркнул Таррелл. Она не отставала: — Когда?
— Заведующий архивом сейчас отправляет их мне по почте.
— Как только придет письмо, перешли его в отдел экспертизы.
— Я уже попросил страховую компанию направить им копию, — ответил он.
— Таррелл, ты действительно медиацарь.
Хит хлопнула его по плечу. Затем схватила сумку и побежала в лабораторию, по дороге задев плечом Рука и даже не заметив его. Мир снова отставал от Хит. Когда Никки приближалась к раскрытию преступления, у мира не было никаких шансов догнать ее. Полтора часа спустя детектив Хит вернулась из отдела криминалистической экспертизы с таким же лицом, какое Рук видел у нее перед налетом на авторемонтную мастерскую.
— Что новенького? — спросил он.
— О, ничего особенного; узнала только, что все картины в коллекции Мэтью Старра были подделками.
Он вскочил на ноги.
— Вся коллекция?
