меньше…
– Дорогая, у меня работы полно, подписывай скорее ведомость, – и Антонина протянула Лизе документ, где значилась та же самая сумма, что была в конверте.
– Да вы что творите? Это же только часть моей зарплаты, я честно отработала почти весь месяц! – И тут Лиза осеклась, до нее дошло, что здесь происходит. Эти сволочи решили сэкономить, выплатив ей при увольнении только «белую» часть – жалкие копейки! И ведь она ничего не сможет доказать: есть трудовой договор и платежные документы, подписанные ей собственноручно.
– Лиза, мне нужно работать, заканчивай быстрее с этой гребаной ведомостью! – пробурчала Антонина.
Едва слушающейся рукой Лиза вывела подпись. Она вышла из бухгалтерии словно зомби, сжимая конвертик дрожащими пальцами. Нет, она не расплачется прямо здесь, не доставит этим подлюгам такого удовольствия – наблюдать ее сломленной и униженной. Лиза подошла к столу и стала собирать вещи. Рядом находилось рабочее место Ольги Анатольевны, самой ее в это время рядом не было, как и других коллег. Из маленькой кухни раздавалась оживленная болтовня, щелкнул чайник. Менеджеры устроили очередной «технический перерыв». Судя по всему, к ним присоединились сотрудницы бухгалтерии вместе с завскладом.
– Сваливает, наконец, наша красотка, – это был голос Марины.
– Выпер ее Юрьевич сегодня. Она из его кабинета вылетела как пробка от шампанского!
– Ага, – ответила Антонина, – он еще сказал мне расчет сделать по белой части. Видели бы вы, как ее перекосило.
– Ну ничего, – это был невозмутимый голос Ольги Анатольевны, – на плацкарт до Мухосранска хватит. Понаедут, не пойми кто, рабочие места занимают, а у меня племянница не может устроиться. Вот из-за таких приезжих никто не хочет нормальные зарплаты платить. Одной хоть меньше будет, надеюсь.
Лизу охватило чувство возмущения. Какие они подлые, а считают себя интеллигенцией! А эта Ольга Анатольевна живет в Подмосковье, а место рождения у нее – где-то на Урале. Лиза ведь видела ее паспорт, когда заказывала билеты в командировку.
В этот момент взгляд упал на большую кружку с недопитым кофе, стоявшую на столе Ольги Анатольевны. Лиза взяла ее и вылила содержимое прямо в висевшую на спинке стула сумку. Потом оделась и быстро вышла в коридор.
– Лиза! Лиза! Подождите! Стойте!
Похолодев, Лиза обернулась. Неужели ее уже успели раскрыть! Но позади стояла Галина Дмитриевна, вообще-то неплохая тетка. По крайней мере, сидела тихо в своем кабинетике и только изредка выходила, чтобы налить чашку чая.
– Что случилось? – спросила ее Лиза.
– Заберите трудовую книжку…
14
Лиза Кропоткина, молодая женщина неполных двадцати девяти лет от роду, разразилась громким смехом. Она стояла, прислонившись к ледяной машине, почти не ощущая в этот момент мороза. Колючий ветер, шум заснеженных деревьев, глубокие сугробы, – все это на какой-то миг отступило перед картинами прошлого. Казалось, что Лиза снова сидит в офисе, усердно стучит по клавишам, вбивая какие- то циферки в счет-фактуру, из маленького приемника доносятся звуки слащавой попсовой песни. Ольга Анатольевна, вот стерва! – лебезит с клиентом по телефону, а Марина втихую перелистывает какой-то глянцевый журнальчик. Из курилки доносится хриплый смех бухгалтерши Антонины, на складе возятся грузчики, Галина Дмитриевна показывается из своего кабинетика, направляясь на кухню с большой фаянсовой кружкой… Казалось, что все это было в другой жизни, ведь эта Лиза Кропоткина, которая стояла возле заглохшей машины, возле потухшего костра, разведенного с помощью вынутой из кармана трупа зажигалки, так сильно отличалась от другой Лизы – обиженной девчонки, в тот памятный день выбежавшей из офиса, вытирая слезы бумажным платочком, словно это были два совершенно разных человека. Увольнение казалось ужасным событием, может, не таким страшным, как то, что сделали с ней Боров и его шайка, но в тот момент Лизе от этого было не легче. Она пережила мрачную комнату с потрескавшимся потолком и старым диваном, но еще не столкнулась с заглохшей машиной, пустынной трассой, жутким морозом, Лесом вздохов и тем Неизведанным, что там обитало. Но тогда обида на несправедливый поступок коллег переполняла всю душу девушки, бежавшей к метро по шумной улице, задыхаясь от выступивших слез…
– Ну и сволочи! – Танька, как могла, утешала Лизу. – Давай, выпей еще, легче станет.
И Таня подлила Лизе дешевого вина из картонной коробки, которое только что принесла из расположенной возле дома «Копейки». Они сидели за столом, накрытым изрезанной клеенкой, на маленькой кухне старой девятиэтажки.
– И что тебе написали-то в трудовой? – спросила Вера, соседка, занимавшая вторую комнату в квартире. – По собственному, что ли?
– Да, – ответила Лиза, вытирая слезы и допивая вино.
– Конечно, – пробурчала Таня, – все у них по собственному. Сволочи! Лизка, ну не расстраивайся так! Найдешь другую работу!
– Таня, у меня уже и денег не осталось. Даже чтобы за эту гребаную комнату заплатить. Хотя какая там комната, койко-место считай.
– Лиза, – продолжала утешать подругу Таня, – ты знаешь, у нас на работе вакансии операторов в колл-центре есть. Работа, правда, не ахти какая, да и платят так себе. График два через два по двенадцать часов. Но это поможет тебе продержаться, пока будешь искать работу. Да и удобнее будет с таким режимом по собеседованиям ходить. Выходные выпадают на будние дни. Это лучше, чем с пятидневкой. И деньги какие-то будут. Я прямо завтра поговорю с кадровичкой. Хочешь?
– Хорошо, Таня, спасибо тебе, – кивнула Лиза.
– Слушайте, девчонки, – сказала Таня раздраженно, – видели что в лифте утром творилось? Все заблевано!
– Да это – алкота снизу, кто же еще, – пробурчала Вера, опуская в кастрюльку с кипящей водой несколько сосисок. – Я даже пешком по лестнице сегодня спускалась, в лифт же зайти невозможно было, ну а площадка этажом ниже вся загажена. И козел этот бухой на лестнице лежал, вонял. От них и тараканы ползут, сто процентов. Уже замаялась травить.
– Ага, – кивнула Танька, – я площадку тоже видела, но урод этот там не лежал.
– Повезло тебе, – пожала плечами Вера, выпуская в открытую форточку дым от крепких сигарет. – Это – еще не все, девочки. У нас соседи квартирку сдали. А живут там сейчас гастарбайтеры, человек десять, не меньше. Вчера видела, как они баулы тащили.
– Какой ужас, – прошептала Таня. – А ведь я встретила сейчас двоих, когда в «Копейку» ходила. На нашей площадке курили. Я иду, а они мне так делают: «Утю-тю-тю». Козлы, блин! Это они теперь тут жить будут?
– Ага, – мрачно кивнула Вера, закуривая очередную сигарету, – видимо, пол-аула сюда приехало.
Лиза посмотрела в окно: мрачные панельные дома, темные дворы, бедность и неустроенность. Где – то рядом раздается шум МКАДа… Разве за этим она сюда ехала? Чтобы жить в дешевом спальном районе в доме с алкашами и гастарбайтерами по соседству? Копить деньги на любую мелочь?
Ее место не здесь, это точно. Но как вырваться из всего, что сейчас ее окружало? Лиза не могла найти ответа на этот вопрос.
А вот Верка, словно прочитав ее мысли, внезапно сказала:
– Я бы на твоем месте вообще не парилась. Ты посмотри на себя! С твоей фигурой, лицом, волосами… Да тебе надо было сразу идти в модельное агентство. Сколько тебе сейчас лет?
– Почти двадцать три.
– Ну, моделью тебе может и поздновато начинать работать, но вот подцепить мужика, который бы тебя обеспечивал, – вполне реально.
– Мне это не надо, – покачала головой Лиза.
– Глупая ты, – фыркнула Вера.
Между тем, время шло, и ничего не менялось. Финансовое положение было в плачевном состоянии.
