дверь. — Господин поручик, мы должны проанализировать все происшедшее, чтобы получить нечто логически целое.
— Извините, инспектор, я только отведу жену наверх и сейчас же вернусь.
Ирис буквально кипела от гнева и унижения.
— Питер! Он меня что, за девчонку принимает? Это…
— Не переживай, милая, у него просто старомодные взгляды. Он не любит женщин-детективов. И я должен признаться, что доволен этим. По-моему, опасность еще не миновала. Я бы не хотел, чтобы с тобой случилось несчастье.
Ирис окончательно насупилась. Едва мы вошли в комнату, она закричала:
— Несчастье! Хорошее дело! Я работаю над этой историей с самого начала, а теперь, когда близится интересная развязка, должна опасаться несчастья!
Эти слова прозвучали для меня как предостережение. Я понял, что, оставляя жену здесь, подвергаю ее большому риску. Мои нервы расшатались настолько, что я с ума сходил от беспокойства.
Я взял Ирис за руку и как можно более убедительно произнес:
— Послушай, котенок, ты должна устроиться на ночь в какой-нибудь другой комнате.
— Зачем это?
— Человек, который вломился к нам, наверное, попробует вломиться еще раз. Возьми ночную рубашку и зубную щетку.
Ирис укоризненно вздохнула.
— Может, я и беспомощное создание, но запереться на ключ сумею.
— Я не доверяю замкам, не доверяю ничему. Я хочу, чтобы ты целой и невредимой закончила наш отпуск. Не желаю рисковать.
Жена тихо вздохнула снова.
— Хорошо, милый.
Она собрала вещи, и мы вместе вышли в коридор. Теперь, когда погибло столько людей, места освободилось много. Я выбрал комнату Жанет Лагуно. Ирис улеглась на кровать со своими вещами в обнимку и взглянула на меня с кажущимся смирением.
— Маленькая женщина будет ждать своего хозяина и властелина. Теперь беги к своему инспектору по своим мужским делам.
— Запри дверь и никого не впускай! Я постучусь четыре раза.
Ирис состроила забавную гримасу.
— Совсем как в шпионском романе. Хорошо.
— Только не выкидывай никаких шуток в стиле:
Ирис Дулич, знаменитая кинозвезда, обнаруживает преступника!
Ирис покачала головой.
— Не беспокойся, я утратила все свое мужество. Теперь я — увядший цветок.
Я поцеловал ее и направился было к двери. Но, сунув руку в карман за сигаретой, неожиданно вытащил сборник Эдны Винцет Миллей: книжечку, которую машинально подобрал в гараже и о которой совершенно забыл.
— Лови, котенок. — Я бросил книжку Ирис. Она подхватила ее на лету и прочитала название.
— Это прекрасно. Поэзия укрепляет душу.
— Ты права, — поддакнул я.
Больше не выдержав, Ирис швырнула стихи на кровать.
— К черту Эдну Винцент Миллей! К черту инспектора Крега! К черту все!
Когда я вернулся в желтую комнату, огонь в камине еще горел. Кроме Крега здесь сидел полицейский врач. Оба они рассматривали пятно на перчатке Дороти.
— Доктор Броун считает это пятно похожим на кураре, господин поручик, — сказал инспектор. — Он допускает, что тут то же вещество, каким смазана стрела. Необходим анализ. — Он вздохнул. — Нужно еще отдать распоряжение об эксгумации тела миссис Фландерс. Нам предстоит масса дел, прежде чем расследование сдвинется с места.
Он рассказал, как его люди забрали тело Мими, исследовав в гараже все, что можно было исследовать ночью. Остов сгоревшего автомобиля они осмотрят утром. Вскоре врач уехал, и мы очутились с Крегом вдвоем. Инспектор выглядел совершенно измученным. Он закурил трубку. Лицо его было печально.
— Даже не знаю, зачем я вас задержал. По-моему, я уже все услышал от остальных. Просто голова трещит. А ясности никакой. — Он уныло пожал плечами. — Нам известно только, что мисс Бурнет была убита, и все. Я за этот час ни на шаг не продвинулся вперед.
Меня не удивило, что инспектор находился в таком же замешательстве, как и я. В большинстве случаев информации бывает очень мало, ну а в нашем ее было даже чересчур.
— Это удивительно, — вслух рассуждал Крег. — Правда, у каждого имелся мотив для одного или другого убийства. У некоторых — от силы для двух. Но ни у кого не было повода убивать подряд Дороти Фландерс, Жанет Лагуно, Мими Бурнет и в придачу совершать покушение на Флер Вицкоф.
— Вот именно.
— Логично было бы, — продолжал Крег, — если бы Фландерс прикончил свою жену, Вицкоф попытался расправиться со своей, а Френч или Даусон убрали мисс Бурнет. Но тогда, — он беспомощно развел руками, — получилось бы четыре убийства с четырьмя разными убийцами. Видел ли кто-нибудь четырех преступников под одной крышей? По статистике на три миллиона человек приходится лишь один потенциальный убийца.
Крег помешал кочергой затухающие угли и с гримасой повернулся ко мне.
— Существует только одно объяснение, господин поручик. Некто убил троих женщин и покусился на четвертую. Заметьте, безо всяких мотивов. Это ненормально. Здесь хлопочет безумец, уничтожающий женщин, желающих развестись со своими мужьями. Я не психолог, но, по чести говоря, мне еще не приходилось слышать о подобных психах. Однако разве тут можно думать о другой версии? Ответьте!
— Если бы вас услышал Фрейд, у него бы, наверное, поднялось давление.
Инспектор пригорюнился.
— Больше всего меня раздражает то, что убийца находится среди тех людей, с которыми я разговаривал сегодня ночью. Я постоянно твердил себе: «Один из вас сумасшедший, маньяк». Но все показались мне совершенно нормальными. — Крег засопел. — Разве кто-нибудь производит на вас впечатление типа, способного убивать просто так, ради удовольствия?
— Нет, — признался я.
— Вот именно. Мне приходилось встречаться с маньяками. Они не были похожи на обычных людей. Я не верю в историю доктора Джекиля и мистера Хайда. Это бредни.
— Ладно, вы не находите объяснимых мотивов этих преступлений. И никого из подозреваемых не считаете безумцем. Какие же у вас выводы?
— Вы поймали меня…— Он слабо улыбнулся. — Скажу одно: не знаю. Я научился разбираться в людях, во всяком случае, плутов отлично вижу. А в этом доме их много: князь, доктор Вицкоф… Почему он назвал сердечный приступ причиной смерти миссис Фландерс? Подозрительно. Что-то он крутит. Из того, что известно о миссис Фландерс и мисс Бурнет, тоже напрашиваются кое-какие предположения. А если говорить о столь известной женщине, как мисс Плейгел, то меня удивляет выбор ее друзей. — Он сделал паузу. — В придачу этот тайный брак с Дугом. Даусон крутится в наших краях уже два года. Все его знают, и многим он нравится. Но вряд ли в Неваде найдется хотя бы один человек, слышавший, откуда он родом. Может, он и есть самый большой плут из всех здешних гостей?
— Ну так что? Пускай перед нами даже банда мошенников и плутов. Это ничего не доказывает.
— Вы меня снова поймали. Точно. Это не доказывает ничего. — Инспектор выбил трубку и спрятал ее
