собственными глазами посмотреть на бой с шестым Ангелом!!!
— Ладно тебе, Айда, — рассмеялся я. — Можно подумать, что тебе, как жителю Токио-3 приходится видеть мало масштабных боёв.
— Мне как жителю Токио-3 приходится в это время сидеть в бункере!!! — возмущённо возопил Кенске.
— Старина, не забывай про большого красного жучару и то, как мы единственный раз вылезли из этого погреба, — заметил Тодзи.
— Зато сколько впечатлений!
— Ага. Я прямо прыгал от радости, когда мимо нас пролетела Ева.
— Это были самые восхитительные кадры за всю мою журналистскую карьеру… — мечтательно произнёс Кенске, но тут же добавил с неприкрытым гневом в голосе. — Чёртов Второй отдел НЕРВ!..
— Короче, иди ты на фиг, Айда, со своими закидонами, — отмахнулся Тодзи. — Син, ты бы лучше это… Ну, типа, представил свою прекрасную спутницу, во! Всё-таки нашёл себе подружку? Ну, наконец-то, чувак!
Лэнгли позеленела.
— Я вовсе не подружка этого психа! — рявкнула рыжая.
— И вовсе она мне не подружка, — одновременно со своей новой подчинённой возразил я. Свят- свят-свят! Вот только таких подружек мне только и не хватало для полного 'счастья'!.. — Айда, Тодзи. Позвольте вам представить — Аска Лэнгли, пилот Евы-02, прибывшая к нам из…
Хм, ну, я, в принципе, уже предполагал, что именно последует после этих слов, но всё-таки…
— НОВЫЙ ПИЛОТ!!!
Даже и непонятно чего в голосе Кенске было больше — восторга или возмущения…
— А ты откуда? А какая у тебя Ева? А ты много тренировалась, чтобы стать пилотом? А как ты вообще стала одним из пилотов?! — рыжая моментально попала под массированную атаку фаната всего, связанного с Евангелионами и их пилотированием.
— Только не говори, что этот припадочный и вон тот придурок — это твои друзья, — покосилась на меня немка.
— И тем не менее это именно так.
— Какой чудесный набор идиотов на мою голову, — вполголоса пробормотала Аска.
— Чего? — с интонациями заправского гопаря осведомился Тодзи.
— Лэнгли, это мои друзья, так что попрошу впредь без подобных заявлений и оскорблений, — подпустил я в голос холода.
— Очень, очень перспективный круг общения, — подчёркнуто игнорируя меня продолжила немка.
— Слышь ты, рыжая, ты кого это сейчас придурком назвала? — начал понемногу заводиться Судзухара.
Аска смерила Тодзи высокомерным взглядом и ядовито бросила:
— Да тебя, тебя, не беспокойся. Явный придурок тут ты только один. Пай-девочки, солдафоны и просто припадочные — это по другому адресу.
— Знаешь, а я ведь могу и не посмотреть на то, что девчонка… — с пока ещё лёгкой угрозой в голосе начал Судзухара.
— И что? — ехидно подняла бровь Лэнгли.
— И вломлю! — неуверенно рявкнул Тодзи. — Но не сильно, а то ещё того глядишь…
— Звучит многообещающе, — расхохоталась Сорью. — С удовольствием преподам тебе урок, обезьяна. Думаю, что мои наставники из Корпуса Морской пехоты США и бригады рейнджеров останутся довольны.
Это она сейчас что, типа выпендрилась? Ну-ну.
— Не сочти за наглость, Лэнгли, но что-то я сомневаюсь в том, что из тебя получился морпех или рейнджер, — только каким-то чудом мне удалось не выпустить наружу скептически-ехидную ухмылку.
— Хочешь продолжить наш спарринг, начатый ещё в море, Икари? — осведомилась девушка.
— Пожалуй, нет, — после некоторого раздумья ответил я.
— Всё-таки ты изрядный трус, Икари.
— Нет, просто я сейчас что-то не в настроении. Да и всё равно завтра начнутся будние дни, а уж там мы сможем на тренировках сразиться сколь твоей душе будет угодно.
— Не называй Синдзи трусом, — негромко, но твёрдо произнесла Аянами. — У тебя на это нет никакого права.
— Да ну? — наигранно поразилась Лэнгли. — И почему же это, интересно мне знать?
— Дай-ка подумать, рыжая, — вмешался Тодзи. — Может быть, потому что Син размазал по асфальту уже целую кучу здоровенных инопланетных уродов? Или потому, что после каждого боя он оказывается в больничке и залечивает целую кучу ран, но не ноет из-за этого?
На лицо Судзухары вползла нехорошая ухмылка.
— Спорю на миллион, что если бы тебя, а не Сина начал поджаривать огромный синий кубик, то ты бы сразу же дала дёру.
— Я не отступаю! — моментально взъярилась Аска. — Никогда и ни за что! И прекрати называть меня рыжей!
— Скажи ещё, что ты блондинка, — ещё шире ухмыльнулся Судзухара.
— Так, ребята… Ребята! А ну-ка не ссориться! — поспешил я вмешаться в назревающий конфликт местного значения. — Иначе мне придётся принять кое-какие меры…
— Интересно, какие же? — ехидным тоном заметила Сорью. — Оставишь нас без сладкого? Или запретишь на неделю выходить из дому?
— Без сладкого оставлять и дома запирать тебя будет твой отец, а здесь решать как с тобой поступить будем решать только мы с майором Кацураги. Она как твой куратор-опекун, а я как твой непосредственный командир. И уж поверь, Лэнгли, мы найдём способ тебя… хм… скажем так, образумить. Не выходя за рамки Уставов и норм приличия.
Но если честно уверенности в моём голосе сейчас было гораздо больше, чем во мне самом. Увы, но вот так вот с ходу мне не приходила ни одна мысль как именно можно приструнить немку… Ну, не сладкого же её в самом деле лишать…
Впрочем… Ведь всегда есть такое безотказное наказание, как усиленные тренировки, nicht wahr?
— Ой, как страшно-то! — в притворном ужасе всплеснула руками Аска, но почти сразу же прекратила паясничать. — Может быть, уже хватит командовать, Икари? Здесь тебе не поле боя, где прощается слишком многое — здесь обычная жизнь.
— Извини, Лэнгли, — достаточно мягко, но с нотками металла в голосе произнёс я. — Но лично для меня бой никогда не заканчивается, а лишь прерывается на неопределённое время. Я всегда на войне.
— А, ну да, ну да, ты же у нас просто ubersoldat[7] какой-то, — насмешливо фыркнула немка. — Пора бы уже начать взрослеть, Икари…
И вот тут я уже не выдержал.
Да что эта малолетка себе вообще позволяет?! Ни хера в этой жизни ещё толком не видела, а уже собирается учить чему-то меня, МЕНЯ, verdammte scheise!..
— Да я вообще-то уже вроде бы как повзрослел, — ледяным тоном ответил я. — Давно. И мы, пожалуй, вернёмся к этому вопросу, когда ты пройдёшь через столько же боёв, сколько и я.
Моё плечо слегка сжала рука Рей.
— Не надо, Синдзи. Она ещё всё поймёт. Поймёт или погибнет.
— Эй, доблестные братья и сёстры! Чего это я там ещё должна понять по-вашему, а?
— Что время игр и детства прошло, — просто ответила Аянами. — Мы на войне, Аска. И у нас нет права на ошибки. Иначе смерть. И каждый из пилотов взрослеет после своего первого боя… Если выживает.
В тёплом летнем воздухе словно бы повеяло зимним холодом.
— Боже, сколько пафоса и патетики, — фыркнула Лэнгли. — Не знаю как вы, ребятки, а вот я что-то не собираюсь умирать.
