Эдвард поднял с песка ее одежду.
— Давай, одевайся быстрее.
— А ты еще убеждал меня, что если купаться нагишом, то будет не так холодно, — продолжала ворчать она, надевая трусики и застегивая лифчик, на этот раз другой, белый, с кружевами и синим шелковым бантиком. — Ничего подобного! Я продрогла до костей.
— Ну, в купальнике тебе вряд ли было бы теплее, — сказал Эдвард, помогая ей надеть свитер. — Да и от крокодила-людоеда он бы не спас.
И, не замечая испепеляющего взгляда Ванессы, он подставил плечо, чтобы она могла опереться, надевая джинсы. Когда он попытался обнять ее, девушка резко высвободилась и раздраженно напомнила, надевая куртку:
— Ты, кажется, говорил, что ледяная вода охладит твой пыл?
— Купание было слишком коротким, — парировал Эдвард.
Ванесса села на песок и принялась натягивать носки и сапоги. Она все еще не пришла в себя от ужаса — нырнув в глубину, девушка оказалась нос к носу с крокодилом и, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, начала тонуть. К счастью, Эдвард вовремя подхватил ее и отбуксировал на берег, а зеленое чудовище уплыло в противоположном направлении.
Закончив одеваться, Ванесса подняла голову и посмотрела на Эдварда, который в это время надевал рубашку. Увидев, что он перепутал пуговицы, она смягчилась и предложила:
— Давай помогу. — Он не стал отказываться, и, когда, застегнув все пуговицы, она обняла его за шею, они стукнулись лбами. — Как глупо все получилось! — воскликнула Ванесса и не удержалась от смеха.
Они долго смеялись, а потом Эдвард сочувственно проговорил:
— Бедная моя девочка!
— Ты тоже пострадал. Наверное, в твои планы входили романтические объятия под водопадом, а я взяла и все испортила.
— Для романтики вода оказалась слишком холодной, да и крокодил появился некстати. Пожалуй, это была не лучшая идея — поехать сегодня сюда, — сокрушенно признал он.
— Напротив, чудесная! — с жаром возразила Ванесса. — Я на всю жизнь запомню эту прогулку, восход солнца… и даже крокодила.
Она огляделась, и лицо ее вновь осветилось восторгом.
— А я буду доволен уже тем, что тебе это запомнилось, — подытожил Эдвард.
Он снял с углей завернутую в фольгу лепешку и разлил по кружкам чай из котелка.
— Я хотела поговорить о прошлой ночи, — осторожно сказала Ванесса. Эдвард бросил на нее короткий взгляд, но ничего не ответил и принялся намазывать лепешку маслом. — Ты готов выслушать меня? — спросила она, едва заметно нахмурившись.
— Если хочешь.
— Ты считаешь, что об этом не следует говорить?
Он пожал плечами.
— Это нелегко выразить словами, во всяком случае, мне.
— Согласна. Но если ты думаешь, что я собираюсь говорить о том, каков ты был в постели, то ошибаешься.
— Ты уже об этом говорила, не помнишь?
Их взгляды встретились, и Ванесса заметила в его карих глазах нечто такое, что заставило ее замолчать.
В задумчивости она съела лепешку, выпила чай и лишь потом проговорила:
— Да, ты прав. Я не могу найти для этого слов.
Едва заметно улыбнувшись, Эдвард встал на ноги и помог подняться ей. Потом он скользнул руками под ее расстегнутую куртку и в течение нескольких минут наглядно демонстрировал, что слова им совершенно не нужны. Когда они наконец перестали целоваться, Ванесса отстранилась, раскрасневшаяся и растрепанная.
— Наверное, я сейчас похожа на чучело, — сокрушенно проговорила она.
Эдвард широко улыбнулся.
— Скорее на девчонку-подростка. Во всяком случае, ты выглядишь иначе, чем во время нашей первой встречи в Лондоне, и не так, как в день приезда сюда. Помнишь, тогда я имел неосторожность сообщить, что очень хочу увидеть тебя без одежды? — лукаво добавил он.
— Да, — усмехнулась Ванесса. — Мне это очень не понравилось. Но, должна признать, ты первый мужчина, который пробудил во мне интерес.
Он нежно поцеловал ее в губы.
— Я рад. Ну, что, едем домой?
— Едем.
Они отправились в обратный путь другой дорогой, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться пейзажем: темнеющей вдали горной грядой и изгибами широкой реки, которые в ярком солнечном свете блестели, как осколки зеркала.
Эдвард рассказывал Ванессе историю открытия и заселения Австралии, а она молча слушала его, проникаясь все большей любовью к необъятным просторам этой сказочной страны.
Днем Эдвард принял радиограмму.
— Джон просит меня облететь территорию на вертолете и сделать несколько снимков с воздуха, — сообщил он Ванессе. — Это нужно для отчета. Так что я сейчас подготовлю все для съемки, а после обеда отправлюсь.
— А кто будет управлять вертолетом? — поинтересовалась она.
— Я, — кратко ответил Эдвард.
— Ты? А ты умеешь?
— Я много чего умею, но не всегда об этом говорю. Разве ты еще не заметила, что я — воплощенная скромность?
Ванесса посмотрела в его полные озорного блеска карие глаза и покачала головой.
— Нет.
— Странно, — усмехнулся Эдвард. — Впрочем, это не имеет значения. Так вот, чтобы ты не волновалась за меня, сообщаю: я проходил военную службу в Королевских воздушных силах и летал не только на вертолете, но и на самолете.
— Как многого я о тебе еще не знаю, — задумчиво проговорила она.
— Послушай, — воскликнул он, осененный внезапной идеей. — Когда еще у тебя будет возможность посмотреть на Гринхилл с высоты? Давай полетим вместе. Ты будешь моим штурманом.
Больше двух часов они кружили над равниной, то снижаясь, то взмывая вверх. Ванесса с интересом вглядывалась в пейзажи, которые проплывали внизу, временами узнавая их. Вид на водопад сверху представлял собой великолепное зрелище, а озера казались крупными блестящими бусинами, нанизанными на нитку ручья.
Несмотря на наушники, шум был ужасающим. Ванесса впервые летела на вертолете, и если бы не полное спокойствие Эдварда, пожалуй, ей стало бы страшно.
— Это было очень интересно, но, честно говоря, утомительно, — призналась она, когда они приземлились на площадке у биостанции. — Как ты выдерживаешь такой шум? У меня голова разболелась. Наверное, укачало.
— Это просто с непривычки, — ухмыльнулся он. — Прими горячую ванну, а я принесу что-нибудь выпить, — предложил он.
Теплая вода приятно расслабляла. Ванесса положила на лоб мокрую салфетку, надеясь, что это поможет унять головную боль. Понежившись минут десять, она выбралась из ванны, но едва ступила на коврик, как дверь открылась и вошел Эдвард.
