— Я пошутил.
Лайза подошла к мужу и обняла за шею.
— Я думаю, тебе станет легче, если ты расскажешь, что тебя тревожит.
— Думай-думай. — Могучими руками Джим Райан обнял жену. — Я люблю тебя, Лиззи. Всегда об этом помни.
— Я никогда этого не забываю.
Он направился к двери. Когда дверь захлопнулась, Лайзе послышалось, что Джимми шепнул: «Мне очень жаль».
В то утро Нелл решила приготовить Эдаму завтрак повкуснее и тут же с раздражением подумала, что с помощью еды хочет задобрить мужа и получить его согласие на то, на что она и так имеет право: на выбор карьеры. Однако эти мысли не помешали ей заниматься стряпней.
Вчера вечером звонил Мак. Он напомнил о приглашении на обед, который устраивал в ресторане «Четыре времени года» по случаю дня рождения своей сестры Герт, двоюродной бабки Нелл. Эдам никогда ей не простит, если узнает о ее решении баллотироваться от Мака. Придется рассказать Эдаму обо всем за завтраком.
Было бы чудесно, если бы Эдам понял, как мне хочется попробовать занять место Мака в Конгрессе или хотя бы принять участие в предвыборной кампании, думала Нелл, вынимая из холодильника коробку яиц. Было бы просто замечательно, если бы мне не приходилось балансировать между двумя мужчинами, дороже которых для меня никого нет.
Нелл постаралась не замечать обеспокоенного вида Эдама, когда он торопливо вошел на кухню, сел за стол и потянулся за «Уолл-стрит джорнел».
— Спасибо, Нелл, но, честно, я не голоден, — сказал он, когда она поставила перед ним омлет.
Нелл налила себе кофе и взяла «Таймс». Ее внимание привлекла передовица.
— Эдам, ты видел? Окружной прокурор собирается обвинить «Уолтерс и Арсдейл» в финансовых махинациях.
— Я знаю, — сухо ответил он.
— Ты работал у них почти три года… Тебя будут допрашивать?
— Возможно. — Он ухмыльнулся. — Скажи Маку, что ему не о чем волноваться. Честь семьи останется незапятнанной.
— Эдам, я вовсе не это имела в виду!
— Продолжай, Нелл, я вижу тебя насквозь. Ты думаешь, как сообщить мне о том, что старикан уговорил тебя баллотироваться в Конгресс. Увидев газету, он сразу позвонит тебе и скажет, что упоминание моего имени в связи с этим делом может ухудшить твои шансы. Разве я не прав?
— Ты прав в том, что касается моего желания баллотироваться, но мне и в голову не приходило, что мои шансы могут ухудшиться из-за тебя, — спокойно ответила Нелл. — Я знаю, что ты не мошенник.
— В строительном бизнесе есть разные степени честности, — заметил Эдам. — К счастью для тебя, я соответствую высшим стандартам, и это одна из причин, по которой я расстался с «Уолтерс и Арсдейл». Такой ответ удовлетворит твоего обожаемого Мака?
— Эдам, я понимаю, что ты расстроен, но не старайся выместить раздражение на мне. Я собираюсь бороться за место Мака, и было бы очень хорошо, если бы ты меня поддержал.
Эдам покачал головой:
— Нелл, я всегда был честен с тобой. Политика поглощает человека целиком. Она может разрушить наш брак.
— Я должна кое-что тебе сказать, Эдам. Для брака гораздо опаснее, если один из супругов пытается препятствовать желаниям другого. Я старалась помогать тебе в твоей карьере, теперь и ты мне помоги или по крайней мере не мешай.
— Кажется, на сегодня хватит. — Эдам отодвинул стул и встал. — Обедать я не приду. Сегодня у меня совещание на яхте, а потом дела в городе.
— Эдам, у Герт сегодня день рождения, ей исполняется семьдесят пять. Она ужасно огорчится, если ты не придешь.
— Прости, но мне не хочется проводить этот вечер с Маком. Даже ради Герт, хотя она мне очень нравится.
— Эдам, пожалуйста. Наверняка ты сможешь прийти после совещания. Это не важно, что ты опоздаешь. Достаточно просто отметиться.
— Отметиться? Ты уже перешла на политический жаргон. Извини. — Он решительно направился в прихожую.
— Черт побери, тогда тебе, может, лучше вообще не приходить домой?
Эдам остановился и повернулся к ней:
— Надеюсь, ты это не серьезно.
Они молча смотрели друг на друга. Потом Эдам ушел.
Когда Сэм Кроз позвонил своей новой подружке, чтобы отменить вечернее свидание, та была недовольна.
— Мы можем встретиться в баре «У Гарри», когда ты освободишься, — предложила она.
— У меня дела. Я позвоню тебе в субботу.
И Сэм повесил трубку, не дожидаясь ответа. Он сидел в своем офисе на пересечении Третьей авеню и 40-й улицы, в большой, светлой комнате, на стенах которой висели изображения небоскребов, построенных его строительной компанией.
Было всего десять утра, и после звонка окружного прокурора, который предложил ему явиться для беседы, настроение Сэма, и так неважное, вконец испортилось.
Сэм был пятидесятилетним мужчиной среднего роста, с обветренной кожей и редеющими волосами. Женщинам нравились его самоуверенность и циничный ум, светившийся в синевато-серых глазах. Одни его уважали. Другие — их было гораздо больше — боялись. Очень немногие его любили. Ко всем ним Сэм испытывал презрение.
Раздался телефонный звонок, потом жужжание интеркома.
— С вами хочет поговорить мистер Ланг, — сообщила секретарша.
Сэм поморщился. Фирма Ланга была одним из трех участников проекта с башней Вандермеера. Его чувства к Питеру Лангу колебались от зависти — потому что тот унаследовал от родителей крупное состояние — до неприязненного восхищения — потому что Ланг, как никто другой, умел находить бросовые земельные участки и превращать их в золотые копи.
Колонка, которую Нелл вела в нью-йоркской «Джорнел», называлась «В нашем городе». В ней обсуждались самые разные городские новости — от искусства до политики, от светской хроники до интересных публикаций.
С этой колонкой тоже придется распрощаться, когда я выдвину свою кандидатуру на выборах, подумала Нелл, проходя в кабинет.
Тоже? О чем еще я думала? — спросила она себя. Сегодня утром поело ухода Эдама она, чтобы разрядить напряжение, с удвоенной энергией занялась домашними делами: убралась на кухне, застелила постель. Пыстро оглядев квартиру, она заметила на кровати в комнате дли гостей темно-синий пиджак Эдама и его кейс.
Он пулей вылетел из дома, забыв о них. Что ж, если понадобится, пусть вернется. Она ему не девочка на побегушках. Нелл повесила пиджак в шкаф, а кейс отнесла в кабинет.
Но через час, оказавшись за письменным столом, она отчетливо поняла, что даже не попыталась разрядить ситуацию. Разве не она сказала Эдаму, чтобы сегодня он не приходил домой?
Должно быть, Эдам у себя в офисе, решила она. Нелл потянулась к трубке, но потом отдернула руку. Нет. Два года назад, когда он уговаривал меня не выдвигать свою кандидатуру, я уступила и потом каждый день жалела об этом. К тому же это нечестно. Я никогда не просила Эдама отказаться от карьеры архитектора.
