— Спасибо. — Спустившись с лесов, она потерла спину. — Я не надеялась все сделать сегодня.
— Что следующее?
— Я перенесу рисунок на стену.
— Эту работу тебе надо делать самой.
— Да. Но я ценю твою помощь.
— Могу я предложить тебе вместе поесть?
— Сегодня вечером я обедаю с подругами. — Хорошо, что есть подходящая причина. Но все же она подавила укол сожаления. — И потом, тебе не обязательно меня кормить.
В воскресенье она наносила первые наружные линии рисунка на стену и проработала уже полчаса, когда услышала гулкие шаги по мраморному полу. Остановившись, она посмотрела со своего насеста вниз, ожидая увидеть сторожа. Вместо него у подножия лестницы стоял Гэбриел и держался за перила.
— Я так и думал, что ты, наверное, здесь, — сказал он.
— А я не думала, что ты будешь здесь.
В пустом здании голоса звучали гулко. Сегодня было тише, чем вчера. Не работала команда, сносившая соседний дом, молчали отбойные молотки и «бабы», долбившие стены.
— Мне надо поработать с документами. Надеюсь, ты не собираешься торчать здесь до вечера. Шесть дней в галерее и в уикенд работа на меня — это же рабский труд. Мне этого не надо.
— Здесь не то, что в галерее.
— Любимая работа? — скривил он рот.
— Я знаю, что работа будет оплачена, но да, это я люблю делать.
— Хорошо. Не оставайся слишком долго. Тебе что-нибудь надо?
— Нет, спасибо, — покачала она головой.
— Хорошо, увидимся, — проговорил он, молча постояв с минуту.
Прислушиваясь к его затихающим шагам, она несколько секунд оставалась без движения с плотницким карандашом в ослабевшей руке. Вернувшись к рисунку, она сделала ошибку и беззвучно выругалась.
Пару раз приходил сторож, проверял, все ли с ней в порядке, и снова уходил. В час дня опять появился Гэбриел.
— Ты ела? — спросил он, стоя у подножия лестницы. — Перерыв?
— Я ела. — Она принесла с собой сэндвичи и фрукты и съела их, сидя на лестнице. — Я говорила тебе, не забивай голову заботой обо мне.
— Это слишком большая работа для одного человека.
— Я могу ее выполнить.
— У меня и мысли нет, что не можешь. Но я не хочу, чтобы ты загнала себя, словно лошадь.
— Этого и не будет. Я слежу за собой.
— Мне пора идти. — Он посмотрел на часы. — Мик будет рядом, если тебе что-нибудь понадобится.
В понедельник, уходя, Гэбриел ненадолго задержался возле нее. Ей пришлось собрать все силы, чтобы сосредоточиться, пока он наблюдал за ней. Только когда он попрощался, она расслабилась.
В восемь вечера Мик предложил ей кофе. Потом принес его, сидел на ступеньке рядом и болтал, пока она пила.
Мик рассказал, что он вдовец и у него две дочери ее возраста. Одна из них замужем.
— А это мои внуки, — он показал снимок трех улыбающихся детей с матерью. — Жаль, что жена не дожила и не увидела их.
— Очаровательные малыши. — Райэннон любила детей: они забавные и от них не исходит угроза. Хотя, конечно, судя по семьям подруг, это тяжелая ответственность для родителей. Она смутно представляла, что когда-нибудь и у нее будут свои дети. Но прежде она вынуждена будет пройти предварительную психологическую подготовку.
Каждый вечер Райэннон подгоняла свой грузовичок-пикап к зданию «Энджелэйр». В вечерние часы, когда все служащие разъезжались по домам, появлялось свободное место для ее машины. В пятницу она нажала на сигнальную кнопку у дверей персонала. Вместо Мика сам Гэбриел спустился вниз по лестнице. В белой рубашке с открытым воротом, с небрежно закатанными рукавами и в темных брюках он выглядел еще красивее, чем обычно.
— Ты допоздна работаешь, — сказала она.
— Приходится, — ответил он, открывая дверь. — Как дела? Утром мне показалось, что ты заканчиваешь наносить рисунок.
— Теперь уже закончила. Завтра начинаю наносить краски. — Они направились к ее машине.
— Тогда тебе нужна помощь, чтобы поднять банки с краской наверх. Я приду.
— Ты говорил, что Мик будет помогать.
— У Мика уикенд, он хочет навестить семью.
— А ты не отдыхаешь в уикенд?
— Я босс. Я беру выходной, когда могу.
Не когда ему хочется, отметила Райэннон, а когда может. Наверное, у него привычка работать долгие часы. Что, видимо, и помогло развить такой бизнес.
— Когда ты собираешься приехать?
— В два тридцать. Когда закончу в галерее.
— Я буду здесь.
Они подошли к машине, и она достала ключ. Сложив на груди руки, он прислонился к заднему боковому окну и смотрел, как она вставляет ключ.
— Однажды ты сказала, что я нравлюсь тебе. Что-то изменилось?
— Нет! — быстро ответила она.
На следующий день Гэбриел встретил ее в джинсах и футболке и помог перенести из подвала тяжелые банки с краской.
Она сделала несколько мазков кистью, подготавливая голубой грунт.
— Цвет немного светлее, правда? — сказал он.
— Эти цвета только приблизительные, — заверила она его. — Водянистые. Это лишь путеводитель для кубиков мозаики.
— Уф-уф. Тогда… могу я немного покрасить?
Это будет меньше действовать на нервы, чем когда он стоит вот так, сложив на груди руки и расставив ноги. Будто изучает ее технику.
— Думаю, можешь, — ответила она после минутного раздумья. — Начни с высшей точки на другом конце. Мы можем встретиться посередине.
— Прекрасная идея, — сверкнул он улыбкой.
Когда они встретились, она слезла с подмостков, на которых они стояли, и позволила ему закончить небольшой участок голубого.
— Как я покрасил? — спросил он.
— Неплохо. — Он был так доволен собой, что она засмеялась. — Если тебе нравится, можешь красить и дальше. — Она начала привыкать к его присутствию, к его молчаливой работе по ее указаниям. Он закрашивал большие участки фона, а она возилась с маленькими точками и пятнами.
— Надеюсь, ты не собираешься работать и дальше? — спросил он в пять часов.
— Я собираюсь вечером ужинать с подругами, — покачала она головой.
— В следующую субботу меня пригласили посмотреть новый ночной клуб. Не хочешь пойти со мной?
Несколько раз она ходила с подругами в ночной клуб. Это было Скорее тяжелое испытание, чем
