— Это всё можно сделать потом, — ответил Алексей. — Не зря же мы коньяк принесли!
— Так что сыпь сюда свои награды, — опять протянул мне котелок Паша.
Открыла свой недавно полученный футляр (сама ещё как следует рассмотреть не успела) и передала его лейтенанту. После чего отправилась в комнату к Гинтири. Напарницы мы с ней или нет, в конце концов? Нечего прятаться, когда её стрелок празднует.
Пилот, конечно, слышала, что у меня гости, но сама в холл почему-то не выходила. Ну так я ей помогу. К счастью, ашу, как и я, всё ещё была в парадной форме. А не в своём ажурном нижнем белье из чего-то на вид похожего на жидкое золото. А то ей и практически голой к гостям выйти ничего не стоит.
Уговаривать напарницу и объяснять, в чём дело и почему непременно нужно идти отмечать, не стала. Просто схватила её шкатулку и позвала:
— Пошли! У нас праздник.
Стоило Гинтири выйти в холл, как я высыпала в солдатский котелок и её награды. Вслед за ними сразу забулькал коньяк. Бутылка опустела, и наполненный сосуд протянули мне.
— Виновницы торжества пьют первыми! — объявил Паша.
Приняла алюминиевую посуду в руки и принюхалась к содержимому. Нет, какой там букет у коньяка, меня совершенно не интересовало, да и не разбираюсь я в них настолько. Просто только в тот момент пришла в голову мысль о возможных последствиях. Это в земные, особенно русские, награды заранее включается устойчивость ко всякого рода органическим растворителям. Инопланетяне могли такого не предусмотреть. Металл, ладно, с ним в спирте ничего сделаться не может, а вот красители на ленточках…
Однако там явно была использована какая-то устойчивая ко всему синтетика. Ни цвет, ни запах у коньяка ничуть не изменились, и я сделала большой глоток. Вкус тоже оказался нормальным.
Протянула котелок Гинте. Та посмотрела на меня с некоторой нерешительностью.
— Пей! — сказала я. — Это традиция.
Теоретически алкоголь на ашжурцев должен действовать так же, как и на людей. Метаболизмы у наших рас достаточно сходные. Вот только они его не употребляют в пищу. Космическая цивилизация, как- никак.
Ашу продолжала нерешительно держать в руках котелок с подозрительной жидкостью. Интересно, а как бы отреагировала я сама, предложи мне кто-нибудь хлебнуть, скажем, шампуня, средства для чистки кафеля или ещё какой бытовой химии? Скорей всего, послала бы!
Но то я! Шагнувшая из детства во взрослую жизнь на войне. А Гинтири была воспитана в уважении к древним традициям. Зажмурившись, она сделала совсем маленький глоток. Большего от неё никто и не требовал. Котелок пошёл по кругу.
Когда всё кончилось и гости ушли, напарница тоже засобиралась. Привела себя в порядок, сменила парадную форму на повседневную.
— Разве ты не идёшь? — несколько удивилась она.
— Куда? — с подозрением спросила я.
Вот сейчас окажется, что у ашу тоже есть свои странные традиции и мне придётся идти. Никуда не деться! Ведь Гинта в обмывании орденов участвовала. Но ответ напарницы меня удивил.
— В медотсек, конечно, — как о чём-то само собой разумеющемся, сказала она.
— Это ещё зачем?
— Мы только что пили жидкость неизвестного происхождения и химического состава, — ответила ашу. — Нужно провериться.
— Думаю, что мне не нужно.
— Судя по моим ощущениям, — ответила Гинта, — жидкость, носящая название 'коньяк', негативно воздействует на нервную систему. Ухудшаются реакция и вестибулярный аппарат, притупляются зрение, слух и другие чувства, возникают ложные уверенность в собственных силах и эйфория.
Однако! И ведь не поспоришь, так и есть.
— И весь этот анализ ты проделала на основе маленького глоточка?! — удивилась я.
— Да.
— Что же произойдёт, если выпьешь полбутылки?
— Я не стану пить полбутылки, но думаю, результатом будет сильное отравление, несовместимое с жизнью. Как для ашжура, так и для хомо.
— Любой из землян на спор может выпить и больше и на следующий день будет вполне способным выполнять свои обязанности, — ответила я.
Но напарница мне явно не поверила. Её проблемы. В случае чего можно выиграть пари.
— Ладно, ты иди, а за меня можешь не беспокоиться. Я, будучи стрелком, пью подобного рода жидкостей куда меньше, чем большинство у нас и, как видела, без каких-либо последствий. Хотя и затрудняюсь сказать, сколько в литрах за свою жизнь успела выпить.
Вот никогда не думал, что на девушку можно произвести впечатление всего одной песней. И если бы серенадой под окнами, так ведь нет.
Поначалу Гинтири держалась как-то скованно. Второй раз из котелка отпить категорически отказалась, и вообще всё больше молчала, сидя в сторонке.
Естественно, я захватил с собой гитару. Гвоздём программы в этот день были песни об истребителях. Что неудивительно, учитывая утреннее награждение и то, ради чего мы собрались. 'Их восемь нас двое' Высоцкого, ещё несколько других пошли на ура. Всё в моём собственном переводе на ашжурский. Во- первых, было бы невежливо по отношению к пилоту Гинтири петь на русском, тем более что после гипнообучения местный язык для нас всех стал неотличим от родного. Многие совершенно без труда подпевали, хотя перевод слышали впервые. Во-вторых, я хотел на ней же и проверить качество перевода как такового, да и самих песен тоже.
К первым она отнеслась если и не благосклонно, то, во всяком случае, не морщилась, как та эльфийка на пересадочной станции, что проходила по коридору. И тогда я решил перейти к космической тематике:
