— о чем бы они стали говорить? Так до сих пор и остаются они где-то в разных измерениях. И то, в котором Сева, ни Кости, ни Тани не касается, от него они уже так далеки. У них с Таней все давно идет в другом измерении, по налаженному пути: успешно и вверх…
Конечно, Лева ничего не скажет матери, соображает Костя, пока Таня выплескивает эмоции:
— Теперь я наконец знаю, что такое майсенский фарфор!
— Мейсенский, — машинально поправляет Костя.
— Не важно, я произношу правильно по-немецки. Так вот теперь я научилась отличать их клеймо от подделок. А сколько подделок было! И само клеймо, представляешь, несколько раз менялось, оказывается…
Да и что, собственно, говорить? Встретил отца в театре с дамой? И — что? Сказано же было: всем отделом повышать культуру, пошли на престижный спектакль. И вообще, разве может кто-то сравниться с Таней? Ну, может быть, да, они немного устали друг от друга, от совместной, очень близкой жизни. Но Таня для Кости — всегда эталон. Это знают все: о чем бы ни говорилось, что бы ни обсуждалось, Костя всегда упоминает Таню: мнение Тани — главное для него. А Марина… Это другое совсем… Ничего серьезного быть между ними не может, просто так — для того, чтобы провести время, поболтать… Должны же люди общаться, в конце концов! Никто из них и не претендует на большее — они просто друзья, у них общие дела на работе…
— А в Регенсбурге меня водили в такой ресторан!..
Костя чувствует, что убеждает себя, что все именно так. Да, Таня — эталон. То, что были когда-то какие-то эпизодические случаи — это ведь не в счет. Ну, подумаешь, однажды сопливая девчонка в поезде… Ну, потянуло, да. Наутро уже забыл про нее. Ну, один раз в походе было, в одной палатке спали — согрелись вместе… Стоит ли вообще вспоминать о таком? У каждого бывает.
Но к Марине его тянет физически все больше и больше, и он ничего не может с собой поделать… И эта сцена: Лева — стоит перед ним, уже взрослый, восемнадцатилетний, с какой-то девчонкой… Папа — и сын. С девчонками… В театре: лоб в лоб…
Костя делает невольный жест головой, словно прогоняет дурной сон.
— Ты меня слышишь?
— А? — Костя на секунду отрывается от дороги. — Извини, я соображал, как их объехать… Так что ты сказала?
— Я сказала, что в Берлине познакомилась с одной симпатичной немецкой семьей…
5
Света! Пишу из Москвы, по горячим следам, пока свежо в памяти.
Я очарована всем увиденным. И хочу к вам еще-е-е!!!
Понравился Берлин?
Где я только не была! В последний день меня повезли даже в Потсдам. Получилось совсем неожиданно. Я случайно разговорилась с девушкой прямо перед входом в Пергамон. Она русская, приехала из Казани погостить в немецкой семье, в которой отец и два мальчика-близнеца. И на следующий день их отец позвонил мне, и мы все вместе поехали на экскурсию. Он очень приятный, учился когда-то у нас. Преподает в университете. Зовут Гюнтер.
Но сначала — в продолжение нашего разговора.
Я с тобой соверш. согл., что Вера — замечат. баба. И я очень благодарна тебе, что ты нас познакомила. Я считаю, что она наст. русск. баба, которая не только коня остановит, но и мужика вывезет на себе.
Таня, она мне как-то всю свою житуху описала.
«Мужичонка» ее — любимый муж, между прочим. Настолько любимый, что с ней плохо, когда он куда-нибудь уезжает на несколько дней. А до этого был другой, «интеллигент», отец ее дочери. С ним она рассталась без сожаления и вышла за этого, «мужичонку». И сама призналась в том, что он «от сохи». Так- то.
Он у нее, оказывается, пьет — все остальное очень хорошо. Но я считаю, что идеалов не бывает, у каждого свои проблемы и «скелеты в шкафу», главное — как человек себя ощущает изнутри. Это хорошо было показано еще в фильме «Экипаж» — помнишь, там был замечат. интеллигентный муж-пилот, а счастлива оказалась с орущим под душем «от сохи» мужичком.
Поэтому дай ей бог терпения и счастья. А что касается того, что он пьет, так это
Она помогла мне в трудное время, когда я переехала в Карлсруэ и была совершенно одна здесь, работа — на полгода и квартира — на полгода. Что и как потом — полная неизвестность. И она морально поддержала меня тогда, за что я и благодарна ей и считаю своим долгом помогать тоже.
Далеко не все это делают и вообще, по-моему, лучше помогать друг другу и поддерживать друг друга, особенно если чувствуешь «ты и я — мы одной крови» (ой, как-то натуралистично, лучше — из одной «стаи»).
Хотя ее взгляды тоже расходятся с моими: у нее вбитое представление о превосходстве «нашей» культуры — вот она такая высокая, а все остальные должны смотреть снизу вверх.
Может быть, это исходит от ее профессии учителя.
Это просто тот же интеллигентский снобизм, о котором мы с тобой уже говорили.
В действ. это не снобизм, а некоторая ограниченность, что ли, нежелание понимать других, отсутствие широты взгляда. «Интеллигентщина», как известно, пренебрегала удобствами, ходила одетой как попадя, плодила феминисток в огромном количестве и считала, что нужно следовать их «идеям». Она сливалась и с определенной частью интеллигенции. Это была своего рода каста, которая существует у нас и поныне. Они все имеют абсолютно одинаковое мнение по опред. вопросам. Как они так гребутся под одну гребенку, не знаю. Масса заразительна.
Ты совершенно права. Видимо, это действ. не снобизм, а некоторая ограниченность, нежелание понимать других. Такие считают, что все должны поступать по их понятиям справедливости и правильности. Но это просто наши с тобой размышлизмы… Странно, что на Западе много подобных феминисток.
Свет, философский трактат, конечно, получился на тему интеграции.
Очень модную теперь.
Давай съедем, пожалуй.
Прочла ли ты книжку «Заметки эмигрантки»?
