Майкл недовольно передернул плечами.
— Да, выглядит она неважно, — заметил сыщик, — хуже даже, чем тогда, когда выпила те таблетки. — Он метнул в сторону Майкла гневный взгляд. — Помните? Любимая жена «покончила жизнь самоубийством», перерезав себе вены, а вскоре после этого любовница попыталась избавиться от мук совести с помощью таблеток. Неплохой сюжетец!
— Можем мы побыть одни? — поинтересовался Майкл, еле сдерживая ярость. Детектив помотал головой.
— Меня одолело любопытство. Не возражаете, если я поприсутствую и, возможно, дам какой-нибудь квалифицированный медицинский совет?
— А подслушивать нечего, — с презрением произнесла Дженнифер. — Элисон не может говорить.
Гатц пожал плечами. Плевать он хотел на их нежности. Он останется. Пациенты такого рода охотнее разговаривают с теми, кого хорошо знают. Это факт. А на всем белом свете не существовало вещи, которую детектив Гатц любил бы больше фактов. — Знаете, — заговорил он, — а мисс Паркер похожа на вашу бывшую жену. Да-да, Паркер ее мне напоминает. К счастью, есть и различия Мисс Паркер не умерла при попытке самоубийства. И не собирается сейчас. — Он взглянул на Майкла. — Была ли гибель Карен Фармер самоубийством? Одни говорили: «да». Она оставила эдакое аккуратное письмецо, в котором прощалась со всеми А я утверждал: «нет!». Это не было самоубийством!
— У вас все? — отрывисто спросил Майкл.
— А вам не нравится мой рассказ?
— Предупреждаю вас, господин сыщик. Прошлое умерло и похоронено. И ежели вы попробуете воскресить его, я позабочусь о том, чтобы вас вышвырнули из полиции.
— Вот так штука, — беззлобно произнес полицейский. Он вынул изо рта сигару, изучил ее изжеванный конец и сунул на место, между зубами. Он сказал достаточно. Пока хватит и этого, ибо Фармер прав. Он может потянуть за ниточки, и Гатц получит хороший пинок под зад. Так уже было однажды. Если он собирается вновь принюхаться к делу о самоубийстве Карей Фармер, надо делать это параллельно нынешнему расследованию. И крайне осторожно.
Дверь снова отворилась, вошла медсестра.
— Пять минут истекло, а указания доктора Блейфера должны исполняться неукоснительно. Мисс Паркер необходим отдых, и как можно больше.
— Где можно найти доктора?
— Он должен прибыть в больницу через пятнадцать минут.
— Мы сможем еще немножко поболтать, пока вы ждете его, — сказал детектив. — А стоит ли? — спросила Дженнифер, которой назойливость Гатца начинала уже действовать на нервы.
Тот слабо улыбнулся.
Сестра подошла к постели и потрогала лоб Элисон. Затем измерила давление и пощупала пульс. Гатц и Майкл обменивались недобрыми взглядами. Сестра сняла висевший на спинке кровати листок и внесла туда данные. Повесив его обратно, подошла к двери и, обращаясь к посетителям, кивнула на нее. Первыми вышли Майкл и Дженнифер. Гатц помедлил мгновение, чтобы взглянуть на Элисон, покачал головой и проследовал за сестрой.
Когда они заворачивали за угол, из-за двери 211-й палаты донесся еле слышный звук. Кто-то всхлипывал.
Двадцать минут спустя Майкл и Дженнифер вышли из лифта. Гатц не отставал. Они направлялись к выходу из больницы.
— Не забудьте, вы не можете покидать город без моего ведома.
Майкл не счел нужным обернуться. Вместо того он взял Дженнифер за руку и вышел на улицу.
Прижав лицо к стеклянным дверям, Гатц наблюдал, как они идут по направлению к 1-й Авеню, ловят такси. В тысячный раз за этот день он вытащил изо рта сигару и рассмотрел ее изжеванный конец. Хватит. Сегодня он неплохо потрудился и заслужил новую. Гатц зашвырнул окурок в кусты, прямо рядом с табличкой «Не сорить!», покопался в кармане и достал сигару. Осторожно стянул целлофан, затем со скрупулезностью ювелира изучил бумагу, в которую был завернут табак, остался доволен формой и оценил по достоинству аромат.
Сунув сигару в рот, он развернулся и вошел в больницу.
Глава 14
События кошмарной ночи стояли у Элисон перед глазами. Снова и снова оживали в памяти страшные мгновения на лестнице, битва с «отцом», нож, пронзающий его истлевшую плоть. Вновь и вновь перебирала она свои воспоминания, сомневаясь, надеясь и в конце концов признавая, что объяснение может быть только одно. Непросто заставить мозг поверить в невероятное — чтобы, окончательно измучившись, прийти к совершенно нелогичному выводу, порождающему еще больший ужас Она лежала в кровати Майкла, натянув до подбородка одеяло Справа, на тумбочке, стояло множество баночек и пузырьков со всевозможными прописанными ей лекарствами. Многие из них были уже наполовину пустыми. Элисон сжимала в кулаке распятие. Из проигрывателя лилась мягкая музыка.
Вышел с вымученной улыбкой на лице Майкл, неся в руках поднос, накрытый салфеткой. Под ней оказалась чашка дымящегося куриного бульона, два кусочка подогретого хлеба и маленький медный чайник.
— Где Дженнифер? — спросила Элисон, беря ложку и приступая к бульону.
— В ванной.
— Занимается тем, о чем не принято говорить вслух, — заключила она без тени улыбки.
Майкл присел, взял с тумбочки пульт переключения программ телевизора и нервно крутил его в руках.
Открылась дверь, вошла Дженнифер.
— Еще раз привет. — Она пересекла комнату и остановилась у кровати. — Я позвонила в агентство, сказала, чтобы в ближайшее время они на тебя не рассчитывали, и попросила выслать все чеки, по которым тебе задолжали.
— Спасибо, — ответила Элисон. — Вообще-то ты могла позвонить и отсюда, но тогда было бы нельзя сказать все то, что ты им наговорила.
— Не понимаю.
— И не надо.
— Все передают тебе привет. Элисон откусила кусочек хлеба.
— Поблагодари их от меня, — безразлично проговорила она. Меньше всего ее сейчас волновала работа.
Майкл и Дженнифер обменялись тревожными взглядами. Он положил пульт обратно на тумбочку.
Эдисон продолжала пить бульон.
— Можно воды? — попросила она. Майкл наполнил стакан.
— Выпей вот это, — велел он, достав две цилиндрические капсулы из пузырька.
Элисон с трудом удерживала стакан. Она выпустила из правой руки распятие и взяла таблетки, которые с отвращением забросила в рот. Опять лекарство. Казалось, за последнюю неделю она смела все таблетки с лица земли. Но их не становилось меньше. Элисон поморщилась, глотая капсулы. И снова сжимала рукой распятие.
— Ты вроде уже не такая бледная, — заме! ила Дженнифер.
— Правда?
— Да.
— Ценю проявление чувств. Тебе, надеюсь, знакомо выражение «чушь собачья»? Так вот именно это ты и сказала.
— Денек-другой отдыха — и ты станешь как новенькая.
— Конечно! Сомнения быть не может! Майкл встал.
— Садись на мое место.
— Нет, — сказала Дженнифер. — Пора домой. Майкл облокотился о буфет, вслушиваясь в напряженную тишину, повисшую в комнате.
— Можем все вместе съездить в горы, — сказал он, наконец, — на эти выходные.
