Эдисон подошла к зеркалу, взяла со столика пару перчаток и внимательно их рассмотрела. Это были перчатки Майкла. Значит, он где-то поблизости, он может услышать ее. Она отвернулась от зеркала, хранившего ее неясное отражение и крикнула:
— Майкл!
Звук ее голоса, многократно отразившись от стен, замер где-то наверху.
— Майкл, где ты? — повторила она громким, срывающимся голосом.
Ответа не последовало.
— Зачем ты пришел сюда? — уже тише произнесла она. — Зачем?
И снова крикнула:
— Майкл!
Она вертела в руках тонкие кожаные перчатки. Надо подняться туда, в темноту, и обследовать каждую квартиру. Может, он не слышит ее за толстыми стенами. Или по какой-то ужасной причине не может ответить. Элисон бросила перчатки обратно на стол.
— Майкл, пожалуйста, ответь мне, — еще раз крикнула она. Подождала немного, но ответа не последовало. Вцепившись рукой в перила, она начала подниматься по лестнице. По мере того, как она преодолевала старые деревянные ступени, желтый туман улетучивался. На полпути Элисон остановилась и подергала перила. Прочные, как и всегда. Хоть на что-то в этом доме можно положиться. Еще раз тряхнув их, она шаг за шагом преодолела расстояние, оставшееся до площадки второго этажа.
Элисон шла по холлу, мимо еле видной надписи на стене.
— Майкл! — звала она.
Она подняла глаза на лестницу, ведущую на третий этаж, и с облегчением вздохнула, увидев, что в конце ее горела, освещая ступени, маленькая желтая лампочка. Элисон шла медленно, помня, как наступила на кошку в ту кошмарную ночь.
Она добралась до третьего этажа и остановилась, как вкопанная, заметив на полу большое круглое пятно и еще какие-то пятна и полосы, поменьше, тянущиеся вдоль по коридору. Удивившись, Элисон присела на корточки и потрогала их, ощутив под пальцами что-то жидкое, вязкое и теплое. Она понюхала кончики пальцев, потерев их друг о друга и тут поняла, что это кровь.
Дрожа от страха и отвращения, Элисон смотрела на маленькие лужицы и струйки. Похоже было, что здесь куда-то волокли мертвое тело. Следы обрывались в центре холла, как если бы тело подняли и вышвырнули вон из дома. Элисон похолодела от ужаса.
— Майкл, пожалуйста, помоги мне! Где бы ты ни был, пожалуйста!
Она упала на колени, не в силах больше стоять и в изнеможении ползла к двери в свою квартиру, в единственное безопасное место во всем здании.
Привстав, чтобы вставить ключ в скважину, она вдруг нащупала рукой что-то твердое и холодное на полу и, подняв, поднесла это к глазам. Тусклый кусочек желтого металла. Запонка. Четырнадцать каратов. С инициалами «М. С. Ф.» Майкл Спенсер Фармер. Залитая кровью.
Элисон вскрикнула и сжала ее в кулаке, другой рукой судорожно нащупывая на груди распятие. С трудом она вставила ключ в замочную скважину, плясавшую у нее перед глазами, толкнул дверь и скрылась за ней. Прижавшись к стене, она закрыла глаза и произнесла, задыхаясь:
— Майкл! Нет!
Она вцепилась руками себе в волосы, словно пытаясь вырвать их.
— Помогите! Помогите!
Но никого не было рядом. Одна лишь тьма.
— Я каюсь! Я согрешила! — кричала она. — Согрешила. Оставьте меня! Кто бы вы ни были, оставьте меня в покое! — Элисон забилась в истерике, царапая себя ногтями.
Пронзенная внезапной мыслью, она быстро заперла дверь, задвинула засов, накинула цепочку. Затем, силясь что-либо разглядеть в темноте, подбежала к старинной напольной лампе и попробовала ее зажечь. Ничего не получилось. Элисон щелкнула выключателем на стене, он тоже не работал. Тогда она бросилась через комнату к кофейному столику и нажала кнопку маленького светильника. Он осветил комнату. Она была одна.
Вся дрожа, Элисон вернулась к двери и еще раз проверила замки. Затем ринулась в ведущий в спальню коридор, по пути заглянула на кухню и в ванную. Пусто. Свет на кухне не горел, но в ванной лампочка зажглась. «Что происходит с освещением?» — терялась она в догадках. Тихонько прокравшись в спальню, Элисон попыталась включить верхний свет и, когда это не удалось, включила бра. Здесь тоже никого не оказалось. Элисон находилась в безопасности — здесь, в квартире. Но была ли то настоящая безопасность? У нее нет телефона. Нет каких-либо других средств связи с внешним миром. Рано или поздно придется выйти из квартиры. А в любое время суток на лестнице будет темно, как ночью. Что делать? Некоторое время она озиралась по комнате в поисках выхода, затем вдруг бросилась в гостиную. Окна выходят на улицу! Можно открыть их и кричать. Плевать, что поздно. Кто-нибудь обязательно услышит и вызовет полицию. Она торопливо обогнула диван, пробежала мимо напольных часов, камина. Яростно раздвинула шторы и оцепенела. Вместо окна она увидела прочную стену. Элисон издала жуткий вопль.
— Нет! — Она колотила кулаками по стене. Костяшки пальцев ее распухли, сухие глаза нестерпимо жгло. Она дрожала. Другое окно выходит на глухую стену. Ее криков никто не услышит. Она в ловушке.
Элисон отпрянула от окна.
— Мамочка, — всхлипнула она. Перед глазами предстал родной дом. Как бы она хотела, чтобы рядом сейчас оказалась мама. Элисон принялась шагать по комнате, не в состоянии собраться с мыслями. К жестокой головной боли, нарастающей с того момента, как она очутилась на улице, присоединились головокружение и тошнота. Она здесь совершенно одна. Отгорожена от всего мира. Кем? С какой целью? А Майкл? Бедный Майкл. Элисон зашагала быстрее. Она нуждалась хоть в какой-то поддержке. Тут она остановилась, взгляд ее упал на телевизор. Да, на него можно положиться. Элисон щелкнула выключателем. Настройка! Она переключила канал. Музыка. Еще раз. Ничего. Еще раз. Наконец-то! Ночное шоу. Она вжилась глазами в экран. Он был живым, настоящим, наполненным шумом и движением. Сознание ее утонуло в мириадах пляшущих разноцветных точек. Она продолжала прохаживаться по комнате, не отрывая взгляда от экрана. Пока, наконец, в изнеможении, не в силах более держаться на ногах, не побрела в спальню. И, упав перед кроватью на колени, уронила голову на дрожащие руки. Она не ощутила прикосновения собственных пальцев к лицу.
— Ангел Небесный, мой Ангел-Хранитель, — отрешенно молилась она. Если бы можно было вернуться в ту церковь и вновь исповедаться. Тогда она, быть может, единственный раз в жизни, ощущала мир в своей душе. Элисон потерлась лбом о кровать, несколько мгновений сидела неподвижно и вдруг начала дико озираться. Она услыхала шаги. Опять? Как и прежде, кто-то ходил взад-вперед. Раздался стук. И тут она осознала, что шаги доносятся вовсе не сверху.
Телевизор замолчал. Элисон вскочила. Шаги раздавались в гостиной. Вдруг наступила тишина. Кто-то есть в квартире! Она зажала рот рукой. Это невозможно! Она же проверяла. Дверь она заперла на засор, а вместо окон теперь стена. Тут Элисон вспомнила о стенном шкафу в гостиной, в который не заглянула. Кто бы ни был в соседней комнате, он скорее всего затаился за его створками и выжидал. Раздалось еще два шага. Послышалось тяжелое дыхание.
Элисон озиралась в поисках спасения. В отчаянии скользнула в стенной шкаф и захлопнула дверцу. Придерживая ее правой рукой, она спряталась среди висящей одежды. И замерла.
Тяжелые шаги раздавались уже в коридоре. Медленно, но неуклонно они приближались к ней и чем громче они становились, тем большее отчаяние охватывало ее. Он, кто бы он ни был, знает, что она здесь, и найдет ее. Шаги остановились у входа в спальню. Со всей силы вцепившись в ручку двери, Элисон вдыхала запах нафталина, оберегавшего одежду от моли; от него щипало в глазах и першило в горле. Она поднесла руку к груди. Сердце билось ожесточенно и неравномерно. Такое впечатление было, что оно в любой момент может выпрыгнуть из груди и покатиться по полу.
Шаги послышались вновь. Человек побродил по комнате, несколько секунд помешкал у окна и направился к стенному шкафу.
Она еще сильнее сжала ручку двери. Шаги приблизились к кровати.
Элисон затаила дыхание, боясь издавать какие-либо звуки, предпочитая задохнуться, но не быть обнаруженной. Она вытерла об одежду потную руку и вновь вцепилась в дверь. В другой руке она сжимала
