— Да, «форд».
— Я бы тоже остановился именно на этой машине, — любезно сказал парень. — Хотите проверить?
Мы направились к стоянке, запустили мотор. Он работал безукоризненно. Проверили тормоза, свет. Всё было в исправности. Потом парень открыл заднюю дверцу, извлёк сумку с инструментом, бегло просмотрел его. Домкрат, насос — всё было на месте
— Хотел бы дать вам один совет, — сказал парень, аккуратно свертывая и укладывая на место сумку.
— Конечно, пожалуйста.
— Сейчас зима. Дорогой всякое бывает. Захватите с собой палатку, бензиновую плитку, спальный мешок.
— Фирма располагает этими вещами?
Парень развел руками — жест, означавший: разве иначе я стал бы говорить об этом…
— Хорошо, несите, — улыбнулся я. — Захватите и термос.
Уложив всё в багажник и получив деньги, представитель «Герца» сам вывел машину со стоянки к воротам и, передавая ключи, посоветовал:
— Если начнется снегопад, сворачивайте на обочину и залезайте в спальный мешок…
— Спасибо, — ответил я, собираясь тронуть машину. — Так и сделаю…
— Да, ещё один совет: на ночь обязательно полностью заливайте бак бензином.
— К чему лишняя возня, если бак будет почти полным?
— Возни две минуты, зато утром и в дороге у вас не будет никаких хлопот.
Заметив, что я всё ещё не понимаю, в чём дело, он пояснил:
— За ночь в неполном баке образуется конденсат, который превратится в крупинки льда. Когда его соберется достаточно, у вас прекратится подача горючего, и бог знает сколько времени пройдет, пока вас отбуксируют до тёплого гаража. Бывает, что и замерзают насмерть… На то и Юкон. — В его голосе послышалась гордость за свой суровый край.
Я с должным вниманием последовал совету.
Немного покрутился по городу, проверив машину на ходу, городок был тихий, чистенький и нёс на своих улицах печать старины, сочетая дерево первых построек и стекло модерна, и выехал на трассу, которая должна была привести меня в Даусон-Крик — город, откуда берет начало «Алкан» — Аляскинское шоссе.
Легкий «форд» нёс меня на север. Мимо скал, поросших соснами, мимо синих гор и светлых ручьев, пенистых рек, голубых горных озер, где живёт огромная форель. Дорога была отличная — с ровным, чуть шероховатым покрытием, которое позволяло не снижать скорость на поворотах, с чёткой, ещё не стертой шинами разметкой — её построили только за год до моего путешествия. По шоссе шли главным образом грузовые машины, легковых почти не было, туристы в это время года появлялись крайне редко. Хотя именно здесь, видимо, и находился тот самый недостижимый туристский рай, поискам которого посвящены их бесконечные скитания.
В девять вечера я влетел в Даусон-Крик, оставив за собой двести пятьдесят пять миль и полный бак супербензина.
— Заправьте, пожалуйста, полностью, — сказал я, выбираясь из машины на стоянке возле отеля «Аляска».
С рассветом я находился уже снова в пути. Здесь начиналось знаменитое Аляскинское шоссе — единственная сухопутная артерия, соединяющая США со своей северной территорией.
Не случись войны, её, возможно, вообще не проложили бы. А так, испугавшись, что японцы высадятся на Аляске, американцы приняли решение срочно провести по территории Канады трассу, которая соединила бы их с Аляской. Строительство поручили армии. Работа началась сразу и с юга — из Даусон-Крика, и с севера — из Ниг-Делта. Через полгода, в октябре 1942 года, оба отряда строителей соединились…
В дни, когда я ехал по «Алкану», шоссе было покрыто гравием, асфальт был не везде. Зато было вполне достаточно мотелей, кемпингов и бензоколонок. Несмотря на обильные снегопады, дорога трудилась круглый год.
Я не очень торопился, так как всё равно прибывал на место за день до срока. И потом — это был путь к любимому Джеку Лондону и его вечным героям. Во все глаза глядел я на суровый мир, проплывающий за ветровым стеклом «форда», стараясь вобрать в себя и золотистые горные закаты, и смолистые запахи леса, который ещё не узнал губительной руки человека, и бронзовые лица канадских лесорубов, коротавших вечера за картами в придорожных тавернах.
Поздно вечером, когда Уайт-Хорс уже укладывался спать, я прибыл в столицу Юкона. Мощные фары «форда» высветили деревянные здания старинного типа, которые я видел до этого только в ковбойских фильмах, и двухэтажные домики современной постройки.
Я заметил впереди неоновую рекламу отеля и повёл туда машину.
В то время Уайт-Хорс переживал второй расцвет в своей богатой приключениями истории. Первый был в дни «Золотой лихорадки», когда на Клондайке открыли благородный металл. Второй был связан с открытыми в этом районе богатыми месторождениями нефти и газа.
Гостиница оказалась небольшой, довольно простенькой, но там было тепло и уютно. Кафе по соседству работало, как и почти все заведения такого рода на «Алкане», до двенадцати ночи, и я отправился ужинать.
Было сухо и морозно, почти как у нас дома. Тихо и важно поблескивали звезды, и свет их мягко ложился на оцинкованные крыши. Я постоял несколько минут у входа в кафе, вдыхая холодный, пахнущий снегом и хвоей воздух, и открыл дверь.
В зале было шумно и тепло. Играл музыкальный автомат, несколько пар, не очень в такт музыке, топтались возле столиков. На приезжего обратили внимание. Какой-то сильно выпивший парень шагнул ко мне со стопкой и, покачиваясь, замер на полдороге. Ровно настолько, сколько было нужно его приятелям, чтобы отвести на место.
Я быстро поужинал и двинулся в номер.
Точно в одиннадцать утра, в воскресенье, как и полагалось условиями передачи, я проверил, установлен ли условный сигнал.
Нет, его ещё не было.
Что ж, это не очень меня обеспокоило. Свою часть задания я выполнил в срок, и дело оставалось лишь за неизвестным коллегой.
До обеда я побродил по городку — тот состоял всего лишь из трех или четырех параллельных улиц, сфотографировал старые дома («Покажу когда-нибудь дома: в этом коттедже бывал Джек Лондон, а тут жили его герои…») Правда, фасады многих из этих старинных построек уже были модернизированы абсолютно нью-йоркскими витринами с такой же выкладкой товаров и броскими рекламными надписями, что явно не вязалось с их внешностью ветеранов.
Я обратил внимание на автомобильные номера — все местные — в городе было мало приезжих, и, чтобы не мозолить глаза завсегдатаям кафе, отправился обедать в другую часть города.
В маленькой нарядной таверне я навёл справки о том, что следовало бы посмотреть в районе Уайт- Хорса, и зашёл в лавку сувениров, она открывалась на несколько часов даже по воскресеньям.
Без особого любопытства я разглядывал бесхитростные поделки, которые тут выдавали за индейскую резьбу по дереву. Подержал в руках грубо сработанные фигурки, украшенные кусочками кожи и перьями, и, купив маленький настенный барельеф с изображением вигвама и воинов, вышел на улицу.
Заворачивая в тонкую вощеную бумагу барельеф, хозяин лавки поздравил меня с удачным выбором и сообщил, что это работа местных индейцев. Но я отнюдь не удивился бы, узнав, что его сделали в Японии, — настолько стандартны были все сувениры.
От нечего делать я пошёл в кино.
Фильм был знакомый, и, не досидев до конца, я снова двинулся в поход по тем же трем улицам. Стемнело, городок зажёг огни. Было морозно. Пахло снегом и хвоей. Я отправился в район, где моему
