– Знакомый рыцарь, говорите? – Крушаль едва заметно усмехнулся. – Все-таки решили направиться в Брессюир?
– Да. Там есть на что посмотреть. Местный алхимик будет показывать фокусы с зеркалами, – попытался сострить Альберт, однако Крушаль, не знавший предыстории, даже не улыбнулся. – Но мы в замешательстве. Не знаем, где лучше переправиться.
– Это вы совсем напрасно делаете, – посетовал Крушаль. – Вы не учли, что опасно в средневековье везде. Куда бы вы ни шли. И единственный способ уменьшить опасность – быстрее найти манускрипт, возвращающий в настоящее. Но для этого надо идти не на юг, а на север!
– Вчера вы поддержали мое решение идти к Брессюиру.
– Поддержал. А сейчас раскаиваюсь. Все-таки Ришо предлагал вас спрятать… Сейчас я жалею, что не настоял на вашем возвращении в Курсийон.
– Ну, это было поздно сделать уже вчера. Там везде французы, а сейчас, наверное, и в самом Курсийоне.
– Ничего не поздно. Послушайте моего совета – не переходите Луару. Идите левее, вверх по течению, а потом, дойдя до дороги между Туром и Ле Маном, направляйтесь на север, обратно к Курсийону. Может, не по самой дороге, а рядом с ней. Подойдите к замку ночью. Проберитесь внутрь по секретному ходу, – Крушаль вдруг заговорил возбужденно и сбивчиво. – Пойдемте со мной, я покажу вам лазейку, которая ведет от подножия холма в подземелье замка. Там, в одной из подвальных комнат, и жил в прошлом Ришо. Там вы его найдете, и он расскажет вам, как лучше поступить.
– Откуда вы все это знаете? С чего вы взяли, что подземный ход будет открыт, что Ришо живет в подвале и, наконец, что он будет там в это время и что-то мне подскажет?
– Вы забываете, что Николас подробно рассказывал мне обо всех своих приключениях. И уж конечно, мне известно, где в прошлом жил Ришо. Кстати, в том, что он живет в подземелье, нет ничего удивительного. В зимнее время в подземелье гораздо теплее, чем в продуваемых сквозняками замковых комнатах. Стекла – дорогое удовольствие, и в Курсийоне их нет… не было… как вы уже, наверное, заметили. К тому же… Ришо балуется алхимией. А ход этот будет хоть и замаскирован, но открыт. Это сделал Николас, специально, чтобы можно было незаметно вернуться в замок, если будет такая необходимость. А что касается Ришо… Где ж ему быть, как не в своей комнате? И почему бы ему не просветить вас касательно ситуации в замке, раз он сам предлагал вам помощь?
– То есть мы придем в замок, Ришо нас спрячет и, возможно, познакомит с Николасом-хозяином, если тот жив и вернулся с французами, как обещал?
– Совершенно верно. Только не собираетесь ли вы тянуть за собой в замок эту шайку приблудных англичан? Пускай себе направляются в Гасконь или куда им там нужно… Это их жизнь, их время, а вы подумайте о себе. Позаботьтесь лишь по возможности о сменной лошади, и вы спокойно доберетесь до Курсийона. А сейчас пойдемте, я покажу вам лаз.
– Что ж, давайте посмотрим… – Альберт нахмурился, слова Крушаля одновременно интриговали и вызывали отторжение. Но спорить с агентом не стал. В конце концов, любая информация может пригодиться.
Они покинули сад и пошли вдоль старой наружной стены. Наклон постепенно становился все круче и круче, пока они не оказались в лесу и не начали спускаться еще ниже, скользя по траве и хватаясь за ветки деревьев, чтобы не упасть. Вскоре в просветах показалась серая полоска асфальтовой дороги и Крушаль стал шарить взглядом по зарослям. Взяв трость под мышку, он руками раздвинул кусты, ничуть не смущаясь тем, что пачкает свой светлый пиджак, и неожиданно сноровисто нырнул в зелень. Альберту ничего не оставалось, как последовать за ним. Прутья высокого кустарника царапали лицо, историк невольно жмурил глаза, а когда открыл, очутился в сумраке, пропахшем сырой землей. Они находились в маленьком овражке, со всех сторон их окружал густой папоротник, сверху нависали кроны деревьев, а впереди затаилась в глубине расселины железная калитка.
– Давайте-ка ключи, – сказал Крушаль, взяв в маленькую руку тяжелый висячий замок. – Надеюсь, не придется возвращаться за масленкой.
Альберт протянул связку, и Крушаль, перебрав ее сухими цепкими пальцами, ухватил один большой ржавый ключ и сунул его в забитую паутиной замочную скважину. К удивлению Альберта замок открылся почти сразу.
– Вот и пригодился нам третий ключ, – довольно сказал Крушаль и тут же добавил, заметив удивление Альберта: – Этому замку и калитке, конечно, не восемь веков. Время от времени все заменяется. Ну, пойдемте. Я как чувствовал и прихватил маленький фонарик.
'Конечно, чувствовал, – подумал Альберт. – Иначе зачем тебе днем фонарь… Вот только почему ты не переоделся соответственно месту?' Историк был значительно выше агента, и поэтому ему пришлось сильно пригнуться, чтобы втиснуться в узкий низкий проход. Крушаль же шел, лишь слегка пригнувшись, деловито шаря лучом по стенкам грубой кладки, сочащимся сыростью. Под ногами временами хлюпало. Альберт чувствовал себя без света очень неудобно, фонаря Крушаля не хватало, и для уверенности приходилось высоко поднимать ноги. Тогда он достал свой телефон. Яркий экран сносно разгонял тьму под ногами. А тоннель уверенно вел наверх.
– И этим лазом я должен буду идти? – почему-то шепотом спросил Альберт. – А вы уверены, что он уже существовал в 1370-м?
– Я же говорю: Николас им ходил. О, у него было время все разведать…
– И вы, я смотрю, здесь не в первый раз.
– Да уж… Мы, продавцы недвижимости, и не в такие места залезаем, – отшутился агент.
Альберт зацепил плечом прогнившую деревянную опору и с потолка посыпался песок, большей частью попав за шиворот. Историк тихо выругался и пригнулся еще ниже. Спина от неудобной ходьбы уже ныла.
– Скоро-скоро уже, – бормотал впереди Крушаль. Его пыхтение становилось все тяжелее. – Только осторожнее…
Тоннель временами становился уже, и тогда даже агент пачкал светлые плечи своего пиджака, потом опять расширялся, и тогда Альберт мог идти свободнее. Наконец они дошли до каменной лестницы, а точнее, до ее развалин, потому что большинство ступеней было сбито. Скользкие камни качались под ногами, тяжело было держать равновесие, и метров пятнадцать вверх пришлось карабкаться при помощи рук. Гнилая деревянная дверь, которой заканчивалась лестница, была приоткрыта. При попытке распахнуть ее пошире она чуть не оторвалась и лишь чудом удержалась на одной ржавой петле.
– Ну вот, – Крушаль выпрямился и огляделся, беспорядочно дергая фонариком – рука у него дрожала. – Мы уже в таком месте, каким пугают детей. Вот тот коридор – в темницу. Была ли здесь комната пыток, не знаю, но есть застенки с цепями в стене. Это будет справа. Но нам некогда, посмотрите потом. Пойдемте сейчас в бывшие жилые помещения.
Альберт послушно пошел вслед за агентом налево, они поднялись по небольшой лестнице в коридор с довольно гладким полом. По крайней мере, историк больше не спотыкался, а высокий потолок позволял идти свободно. Крушаль вскоре остановился, долго светил в какую-то нишу, а затем громко сказал:
– Нам сюда! Запомните хорошенько, Альберт, это и есть комната Ришо. Давайте зайдем, Николас тоже проводил здесь кое-какие свои опыты.
Крушаль зашел в нишу, повозился в темноте с очередным замком, причем тот клацнул на удивление мягко, легко открыл хорошо смазанную дверь и резко остановился, так что Альберт от неожиданности чуть не наступил ему на пятки.
– Смотрите, – сказал Крушаль. – Да тут целая лаборатория.
Альберт выглянул у него из-за плеча и тоже стал водить взглядом вслед за пятном света от фонаря. Посредине комнаты с одной узкой бойницей, расположенной, очевидно, прямо над землей, стоял письменный стол, беспорядочно заваленный бумагами. Вдоль стен тянулись деревянные шкафы с книгами и стеклянные витрины с разного рода колбочками и мензурками. В одном из углов находилась жаровня, а в другом – большой переносной обогреватель. Шнур от него шел к удлинителю, а тот, в свою очередь, вился к бойнице. От этого удлинителя питались еще настольная металлическая лампа, большой торшер, а также какие-то непонятные приборы на металлическом столике на колесиках. Крушаль шагнул вперед и включил торшер. Мрак ушел из комнаты, и она стала выглядеть еще более странно.
