выгляжу. Примерно так же я чувствовала себя, когда впервые приехала в Глен-Клэр и увидала поразительно красивую Эллен. Меня нельзя назвать не уверенной в себе, но в тот миг я буквально застыла, а потом отпрянула от Нейла. Однако могу повторить было уже поздно. Его ладонь скользнула под сорочку, Нейл гладил мои бока, живот, миниатюрные холмики грудей… Наконец он отшвырнул ткань в сторону и, опустив голову, прильнул к моей груди губами.
Я вскрикнула. Мне стало неописуемо хорошо, новое чувство зрело во мне, наполняя меня жаром и огнем. Я приподнялась, теснее прижимаясь к нему, я хотела чего-то, чего не совсем еще понимала. Я отчаянно тянулась к нему, но он ласково уложил меня на спину, повернув так, чтобы удобнее было меня ласкать. Его губы медленно переместились от груди к животу, а потом ниже, и он принялся щекотать и дразнить нежную кожу на внутренней поверхности бедер… Я так и не поняла куда подевались остатки моей одежды — правда, не слишком меня это и беспокоило. Мне казалось, я вот-вот растаю от чистого, абсолютного в своей естественности наслаждения, которое он мне дарил.
— Катриона… Милая, кошечка… — шептал он, прильнув к самому потаенному уголку моего тела, и я задрожала всем телом, по коже побежали мурашки. Когда же он коснулся того места языком, я как будто разбилась вдребезги. Мне было так мучительно сладко, что я закричала. Огонь, бушующий во мне, и неведомое прежде желание словно выкачали из меня весь воздух. Нейл целовал меня медленно, безостановочно, ловя губами мои вскрики и стоны. Над головой у меня закружились звезды, тело понеслось куда-то вниз по спирали и застыло…
Наконец я широко распахнула глаза и посмотрела на него:
— Что ты со мной сделал?!
Он рассмеялся и нежно откинул локон у меня со лба:
— Если хочешь, могу повторить.
— Нет! — Я схватила его за плечи. Он снова начал ласкать меня — нежно, ласково, почти украдкой, с изумлением я поняла, что мое тело охотно отвечает ему. Так скоро… И все же, несмотря на общее чувство удовольствия, мне чего-то недоставало, как будто мне отказали в последней радости. Все мои ощущения были странными и новыми, приходилось действовать, повинуясь лишь инстинкту…
Вы, наверное, уже догадались, что меня трудно назвать терпеливой, выдержанной особой. Поэтому, когда я снова в порыве отчаяния потянулась к Нейлу, а он меня удержал, я чуть ли не с остервенением сорвала с него остатки одежды. И все же, несмотря на мое состояние, едва коснувшись его обнаженной кожи, я отчего-то замерла. Радость узнавания смешивалась с потрясением. Меня ужасала собственная неосведомленность, но не терпелось с головой ринуться в нечто еще не испытанное, неведомое… Я погладила его грудь и плечи, больше всего на свете мечтая познать его, но вдруг снова остановилась и бросила на него взгляд, исполненный благоговейного ужаса.
— Я не знала, — прошептала я. — Я не подозревала, что все будет вот так…
— Все может быть даже лучше, — ответил Нейл.
Медленно, осторожно он лег на меня, положив руки мне под голову и прижавшись ко мне всем телом, так что я ощутила давление его мужского достоинства. Не переставая ласкать меня губами, он смотрел на меня так пытливо, что я не могла отвести взгляда, даже если бы захотела.
— Милая моя…
Он пытался войти в меня, и я чуть повернулась, пытаясь ему помочь. Но мое тело оказало сопротивление, и я снова испугалась.
Больше всего я запомнила свою тревогу, потому что сердце так сильно билось в груди, что я боялась, как бы оно не разорвалось.
Мне было больно. Все, кто уверяют, будто не испытывали боли, либо счастливицы, либо отличаются забывчивостью, либо лгут.
— Ты обещал, что не сделаешь мне больно, — сказала я, почти обвиняя его, и Нейл неуверенно рассмеялся. Взгляд у него сделался очень напряженный. Теперь я понимаю, сколько ему требовалось выдержки, чтобы не отдаться на волю страсти, хотя в тот миг я и понятия ни о чем не имела. Наверное он сильно страдал из-за моей невинности — что, впрочем, вполне справедливо.
— У меня не было выбора, любимая, — тихо ответил он.
Любимая… Это слово почти исцелило меня. Я самодовольно улыбнулась и пошевелилась, чтобы проверить, по-прежнему мне больно или нет.
Нейл с шумом втянул в себя воздух. Он выглядел так, словно считал в уме или решал сложную математическую задачу; тогда, мне показалось это странным. В его взгляде читалось отчаяние, которое, впрочем, его не портило.
— Катриона, — сказал он хрипло, — если тебе по-прежнему больно…
— Нет, — ответила я, затем снова пошевелилась, увидела, как он в досаде закрыл глаза, и наконец осознала свою власть над ним.
Решив еще немного форсировать события, я начала сладострастно извиваться и услышала, как он буркнул что-то неразборчивое — по-моему, слово, какое он с трудом подавил, было скорее бранным, чем ласкательным. Я впилась ногтями ему в спину, и он перестал сдерживаться. Отдавшись страсти, мы положили конец нашему долгому ожиданию.
Помню, он почти до самого конца старался не сделать мне больно. Его движения были медленными, плавными, они доводили меня до белого каления. Я стонала, призывая его поскорее закончить сладкую пытку, но он лишь мучил меня сильнее. Иногда он впивался страстным поцелуем в мои губы; иногда переключался на грудь… Я прильнула к нему, обхватила его ногами. Ожидание стало невыносимым. Я крепко сжала его ягодицы, прижимая его к себе, требуя, чтобы он вошел как можно глубже… И вот, наконец, он вошел, ворвался в меня на всю глубину, он больше не сдерживался. На этот раз я мучительно медленно приблизилась к краю пропасти, а потом так же медленно — о, как медленно! — перевалила через край и ринулась в бездну, широко раскрыв глаза, замерев от восторга. Нейл достиг пика наслаждения сразу после меня — и мы с ним слились в одно целое.
Когда я открыла глаза, то прочла на его лице выражение совершенного изумления, которое я никогда не забуду.
Я слегка нахмурилась. Что это значит? Ему было хорошо, плохо, а может, то, что между нами произошло, оставило его равнодушным? Обычно неуверенностью в себе я не отличаюсь, но тогда мне не с чем было сравнивать и я понятия не имела, как действовать, поэтому положилась на внутренний голос.
— Что-нибудь не так? — спросила я, охваченная тревогой. — Неужели я?.. Неужели все было так?..
Нейл как будто вышел из транса.
— Нет, — ответил он. — Все так. — Он поморгал глазами, изумленно покачал головой, как будто не веря своему счастью. — Никогда в жизни… Это было прекрасно! — Он перекатился на бок и заключил меня в объятия, моя голова уютно устроилась у него на сгибе плеча.
Нас согревал горящий в очаге огонь. Неожиданно я сообразила, что мы занимались любовью на полу, на коврике, который миссис Кемпбелл и миссис Маклауд сплели из лоскутов с моей помощью. Я невольно рассмеялась. Вот изумились бы они, узнав, чем мы занимались на их ковре!
— Я думала, этим, положено заниматься в постели, — глухо произнесла я, уткнувшись ему в плечо.
— Если хочешь, можно повторить и в постели, — ответил Нейл, и я затрепетала от предвкушения.
Он взял меня на руки, отнес на второй этаж, и мы в самом деле все повторили, и не один раз, пока оба не дошли до изнеможения. Согревшись в домике, забыв и про дождь за окном, и про гостей на свадьбе, и про весь остальной мир, я охотно готова была представить, что мы снова вернулись в Тарансей.
Но к утру дождь не прекратился, а у дверей стоял лакей, посланный с сообщением от лорда Страсконана. В сообщении Нейлу предписывалось немедленно вернуться в Лохинвер. Немедленно. Лорд подчеркнул это слово, будто он не мог позволить нам еще хотя бы немного времени провести вместе.
Перед уходом Нейл поцеловал меня и крепко обнял у всех на глазах, пообещав скоро вернуться. После всего, что так недавно произошло между нами, мое сердце разрывалось при мысли о том, что придется его отпустить…..
