- Это кто тут у нас такой умный выискался? - нахмурился я. - Происшествие предполагает наличие следов этого происшествия, а именно - тело, или орудие преступления. На худой конец - свидетели. Тело есть? Тела нету - один террорист выбросился в космос, второй полетит с нами. Свидетелей нет. У нас все живы, только двое временно парализованных. Можно считать, никакого происшествия не было. Грузите тела, и поменьше думайте.
На борту десантника я отыскал Жаклин, сидевшую в кают-компании с голокнигой. Бездельничает. Да и чего ей напрягаться? По первоначальному расписанию ее роль во всем этом мероприятии наступит едва ли не в конце. Я сел в соседнее кресло.
- Что читаешь?
- Константин Костин, '402 метра', - девушка повернула проектор, чтобы я смог увидеть обложку книги.
Название, как, наверно, и все прочее, было написано на старорусском, то есть я смог лишь разглядеть знакомые буквы - не более. Если бы фундаментом, базой для Универсального Космического языка послужил бы какой-либо другой древний язык - я бы и букв знакомых, скорее всего, не увидел бы. Наверно, серьезными ребятами были в свое время эти русские, раз их всех языков, существовавших до Анархии 2992 года, хоть и в сильно измененном состоянии, но дошел именно их.
- Я уже говорила, что интересуюсь историей, - произнесла Обаха. - Вот вы, например, знали, что первый человек ступил на Марс в 2052 году? А ваш любимый 'Тархун' изобретён в 1887 году? Читая книги того времени, я понимаю, как тогда жили люди, какие были заботы, о чем думали, как любили, да и вообще - в чем был смысл их существования...
- Но почему именно в оригинале? - удивился я. - И я читал Костина, правда еще по школьной программе, и не только '402 метра'... есть же переводы на Универсальный Космический...
- Наверно, это мое личное мнение, но переводчики многое теряют при переводе. И дело не в какой-то игре слов, моментах чисто лингвистического стеба... Только в оригинале чувствуется дух, запах того времени... словно я сейчас не здесь, а в XXI веке - на заре нашей цивилизации. Кстати, вы подошли ко мне исключительно чтобы подискутировать на тему моих литературных предпочтений, или есть еще что-то?
- Да, конечно... ты сможешь стартовать с платформы?
- Разумеется, - усмехнулась девушка. - Но разве это не дело...
И тут она осеклась, заметив Рутца, колдующего над телами старшины и командира корабля.
- Маякова? - продолжил я за нее. - Естественно, но он придет в себя только через... - Клаус показал два пальца. - Через пару часов.
Жаклин показала себя молодцом - не задавая больше лишних вопросов, она быстро, но сохраняя достоинство, показывая чисто женскую гордость, проследовала на капитанский мостик. Уже находящиеся там члены экипажа звездолета, хотя и не скрывали своего удивления, но тоже воздержались от замечаний. В конце концов, Обаха пришла в сопровождении рейд-полковника, начальника экспедиции, значит так надо. Заняв кресло командира корабля, она твердым голосом произнесла:
- Доложить предстартовую готовность!
- Шлюзы задраены, двигатели прогреты, - доложил второй пилот. - Давление в норме. К старту готов.
- Курс проложен, статика в норме, - доложил штурман.
- Оставить! - приказал я. - Заложить изменения в курс.
Космофлотец обернулся, озадаченно вздернув левую бровь, но спорить с командующим не стал.
- Есть заложить изменения в курс.
- Сбросить скорость до ноль-одного маха где-нибудь подальше от транспортных путей.
- Есть сбросить... изменения заложены. К старту готов.
- Связист, дай диспетчера.
- Диспетчер 'Света Шахтера' на связи, - прозвучал приятный женский голос.
- Флот-лейтенант Обаха, временно исполняющая обязанности командира корабля БП-1729, прошу разрешения на старт.
- Почему запрашивает не флот-капитан Маяков? - равнодушным тоном ответил диспетчер. - У вас нет полномочий, разрешения не даю.
- Это рейд-полковник Андреевских, - крикнул я, чтобы расположенный на приличном расстоянии микрофон уловил мой голос. - Я подтверждаю полномочия флот-лейтенанта Обаха.
По щеке Жаклин стекла капелька пота. Вероятно, переживала - даст ли диспетчер разрешение на старт. Похоже, опыта у девушки было маловато... диспетчеру глубоко пофигу. Есть регламент, и она следует ему. Старший по званию подтвердил полномочия - значит так надо, и думать - не ее дело. За нее подумали авторы Устава и Инструкции. К тому же диспетчеру за лишнее шевеление извилинами не доплачивают.
- Старт разрешаю, - безразлично произнесла диспетчер.
- Продувка...
- Есть продувка...
- Протяжка предварительная...
- Есть протяжка...
- Протяжка промежуточная...
- Отрыв!
Корабль ощутимо качнуло. Я даже чуть не упал - пришлось схватиться за спинку кресла связиста. Ох уж эти десантные зведолеты! Ничего для человека - все ради функционала, полная противоположность 'Лады'. Резкий старт, резкий разгон, и такое же резкое торможение. Хотя, именно поэтому они и быстрее пассажирских в несколько раз - гражданские суда почти половину времени межзвездных перелетов тратят на разгон и торможение...
- Есть отрыв! Мощность двигателей - полтора процента, температура в пределах нормы.
- Товарищ рейд-полковник, - обратилась ко мне Жаклин. - Вам лучше занять амортизационное кресло в своей каюте. Сейчас выйдем на гиперпрыжковую скорость - еще не так тряханет.
О чем я говорил? Вот в этом вся военная техника! Минимум удобств, минимум времени, чтобы доставить боевую единицу из точки А в точку Б. Я не удивлюсь, если и душевая кабинка на десантнике без массажера!
Достижение максимумов - это уже задача боевой единицы. Максимум разрушений. Максимум крови. Максимум развалин на дымящихся пепелищах.
Покачиваясь на вибрирующем полу (звездолеты такого класса даже генератором гравитации комплектовались импульсным, а не с постоянной величиной), я удалился в свою каюту.
Глава 5
Похоже, я снова задремал. Чувствовалась усталость из-за нервного напряжения. И не оттого, что за последние три для меня уже два раза пытались вывести в расход - вовсе нет. На Лентисе-2 я привык думать, что смерть рядом. Сказывался стресс от смены обстановки. По идее, я должен бы чувствовать себя дома, на Земле, спокойно и расслабленно. Как бы не так! Именно 'в поле', на далекой планете мне и было уютно. Здесь... не мог я принять этих изменений с родной планетой и внутри Федерации. Новая политическая линия меня не то, чтобы не устраивала - все гораздо страшнее. Она меня пугала. Запретили затягивать гайки, не привлекая лишнего внимания, 'мочить террористов в сортире', вместо этого начали открыто играть мускулами, и где? На пороге своего же дома, перед соседями и своими же домочадцами? До добра это точно не доведет.
Рано или поздно у кого-нибудь сдадут нервы, кто-нибудь утопит гашетку первым, и тогда... как раз что будет 'тогда' не мог предсказать никто. И если мы столкнулись с трудностями в тактике нашей экспедиции, и прогнозе ее исхода потому, что подобных операций почти тысячу лет никто не проводил, и
