А Юлька, кое-как прикрыв наготу руками, таращилась на солдат. Нужно было что-то сделать, что сказать в свою защиту, только ничего умного в голову не приходило. Прозвучал конский топот, шаги, и над девушкой склонился мрачный усатый тип с чёрными бездушными глазами.
- Кто ты?
- Юля.
- Из какого ты племени?
'Ну вот, приплыли… И что ответить? Человек? Так он мне и поверил!'
Офицер тем временем ждал ответа. 'Эх, была не была!' - решила Юлька и выпалила:
- Я гибрид!
- Гибрид? Никогда не слышал.
- А мы живём далеко отсюда. В снегах!
- Что ж, проверим. - Усатый выпрямился и скомандовал: - По коням! Возвращаемся в город!
Потом вынул из кармана тряпичный мешок и водрузил его на голову пленницы. В ноздри потёк слабый аромат незнакомых трав. Он ласкал и убаюкивал, заставляя сознание плыть, плыть, плыть. И девушка не стала сопротивляться. 'Да и стоит ли? Вырвусь от них, снова в лапы Алексиса попаду… Эх, проснуться бы дома'. Юлька вдохнула поглубже и закрыла глаза, погружаясь в безликий ленивый сон.
Глава 16.
- Так что я натворила? - с тревогой повторила Света, поочерёдно глядя то на единорога, то на кошку.
- Ну… - Саолер морщился и отводил глаза. - Даже не знаю, как объяснить… Вот предположим, что ты…
Он замолчал, внезапно заинтересовавшись пышными ватными облаками, плывущими по унылому серому небу. Света тоже подняла голову, и некоторое время они вместе разглядывали мохнатых странников. Молчание было настолько уютным и безмятежным, что землянка даже пожалела, что заинтересовалась судьбой вящих. 'Пропали и пропали. Что мне до них?'
'И я о том же! - Голос кошки был наиграно беспечен и весел. - Сгинули и фиг с ними! Когда снова объявятся, тогда и будем разбираться!'
- Не поняла… О чём ты говоришь? Что значит сгинули? И почему ты думаешь, что они вернутся?
- Трис недовольна, что ты всего лишь выкинула вящих подальше отсюда, - пояснил Лер, помолчал и отчеканил: - Нужно было убить их. Всех!
- Что?! - Землянка с изумлением взглянула на единорога, потом на кошку и нервно сглотнула. - Я думала, что сотворила нечто ужасное и страшное, а получается, вас расстроило как раз то, что я ничего такого не сделала? Не понимаю…
На глазах появились слёзы, губы задрожали, и, закрыв лицо руками, Светлана разрыдалась. Горько, безутешно и самозабвенно. Насильно вырванная из родного города, из привычной, немного скучноватой, но такой простой и понятной жизни, девушка оказалась не готова к свалившимся на её голову неприятностям. Именно неприятностям, ибо назвать принудительное путешествие в другой мир приключением язык не поворачивался. 'Чёртов Алексис! Ну почему он решил, что иномирянки больше всего подходят для его целей? Почему он не взял кого-нибудь из своих соотечественников? Почему именно мы с Юлей пришлись ему по душе? Мы же обычные, ничем не примечательные особы! А тараканы в голове… Так у кого их нет?' Вспомнив о подруге, девушка зарыдала ещё горше - уж если с ней, тихоней, происходят до крайности неприятные вещи, что ж тогда творится с её деятельной, порывистой подругой? Слёзы текли и текли, от судорожных вздохов тряслись плечи, в носу першило, но Светка даже не пыталась остановиться. Трииса и Саолер тоже не спешили её успокаивать. Кошка тяжелым, неподвижным воротником свисала с шеи, а единорог продолжал отрешенно наблюдать за облаками, прижимаясь к её правому плечу. Ни один из них не произнёс ни слова, оба терпеливо ждали, пока Светлана выплачется. В идеале обоим хотелось, чтобы напичканная под завязку магией девушка приняла свои неожиданно обретённые способности и помогла им если не покончить с господством Ордена, то хотя бы отомстить за смерть своих родичей…
'Знаешь, Трис, - единорог по-прежнему не отрываясь смотрел в небо, - мне не по себе от того, что мы собираемся использовать её для своих целей. Как будто она не живое, разумное существо, а какой-то голем-смертник, засланный на вражескую территорию и запрограммированный на уничтожение себя и всех кто окажется рядом. Не по себе мне от этого'.
'Не драматизируй, Лер! Ирсин приложит все силы для того, чтобы девочка осталась в живых. Да и мы с тобой не желаем ей смерти'.
'А чего мы желаем ей, Трис? Чего? Может быть смерть для неё - наилучший вариант? Магия безвозвратно меняет тело, но в душе Светлана остаётся всё той же простодушной девчонкой, совершенно чужой и неприспособленной для жизни в Аренте. Она до сих пор верит в какую-то мифическую справедливость, в то, что люди это разумные и по большей части добрые и справедливые существа, которым можно объяснить, что они не правы, и таким образом восстановить справедливость. Её трясёт только от мысли об убийстве. А уж себя в этой роли она и вовсе не представляет! И как бы мы не старались, вряд ли она по доброй воле сможет поднять руку на человека. Нам придётся заставить её сделать это! И, боюсь, сколько бы мы не твердили о праведной мести, борьбе за свободу, Света никогда не смирится с тем, что была вынуждена пролить чью-то кровь'.
Саолер оторвал взгляд от облаков, с тоской посмотрел в оливково-жёлтые глаза Триисы и ласково провёл пальцем между ушами.
'Руки убери! - оскалилась кошка и, когда единорог поспешно отдёрнул пальцы, спокойно заметила: - Возможно, ты и прав, Лер, но, с другой стороны, ты совсем не знаешь Светлану. Впрочем, с тем, что ты сказал о ней, я согласна, однако люди меняются, подстраиваются под обстоятельства, а когда речь заходит о выживании и вовсе через голову прыгают. У нашей подопечной есть шанс измениться, измениться до неузнаваемости, потому что (и ты прекрасно знаешь об этом!) мы не на увеселительную прогулку вышли'.
'Так-то оно так, да только не нравится мне убийцу из девочки делать! Хотя умом понимаю, что с вящими иначе нельзя - либо убьёшь ты, либо убьют тебя. Надо было ещё в Либении попытаться её домой отправить. Незачем наши проблемы на чужие плечи перекладывать. Мы должны сами с вящими разобраться! И погибнем мы по собственной воле, а не приказу чужого дяди. Выбор, Трииса, у нас есть выбор, а у Светы - нет. Разве это справедливо?'
Острые кошачьи когти вонзились в плотную ткань куртки, оливковые глаза потемнели, а аккуратные острые ушки встопорщились. Единорог старательно прислушался, боясь пропустить ответ кошки, но та молчала. Рядом тихо плакала Света, где-то в отдалении слышались невнятные голоса, заливистый лай собак, громкое воинственное кукареканье. Перетерпев визит магов, Кузенка продолжала жить дальше. Да и Светкины всхлипы всё реже нарушали спокойную тишину двора, а спустя несколько минут и вовсе затихли. Девушка отняла руки от лица, взглянула в синие глаза единорога и проговорила:
- Я узнала, кто притащил меня, вернее, нас в Либению. Его зовут Алексис. Он живёт в огромном красном замке среди гор. Он хочет, чтобы мы с Юлей пришли к нему и тогда, с нашей помощью, он будет бороться с Орденом. Только я ума не приложу, чем мы можем помочь. И, честно говоря, помогать не хочется, потому что, выдернув нас из Москвы, он поступил по-хамски. А иметь дело с невежей и хамом себе дороже! Кстати, Ирсину его планы тоже не понравились, они даже поругались.
'О чём ещё они говорили?'
- О чём ещё они говорили?
В один голос спросили Саолер и Трииса, и в их тоне Свете почудилась надежда и тщательно скрываемая тоска. Девушка ласково погладила кошку по голове и, пожалев, что не может проделать то же
