проявляется как исцеление, а иногда как воплотившееся желание, но важно не то, как это происходит, а то чувство, которое мы испытываем, — глубокое благоговение перед Господом, оказавшим нам милость.
Двадцать с лишним лет тому назад, когда я еще был хиппи, моя сестра предложила мне стать крестным отцом ее первой девочки. Я был в восторге от предложения, и еще мне было приятно, что она не попросила меня остричь волосы (а они доходили почти до пояса) и не делала намеков насчет дорогих подарков для крестницы (у меня тогда не было денег).
Девочка росла, ей исполнился год, но ее так и не окрестили. Я решил, что сестра раздумала, и однажды прямо спросил ее об этом. Она ответила: «Нет-нет, все остается в силе. Просто я дала обет Нья Шике крестить девочку в Баэпенди, за то что однажды она снизошла к моей просьбе».
Я понятия не имел о Баэпенди и никогда ничего не слыхал о Нья Шике. Когда я бросил хипповать и стал работать в звукозаписывающей фирме, у моей сестры родилась еще одна девочка, которую она тоже не сразу крестила. Только в 1978 году она наконец решилась, и две семьи — ее и бывшего ее мужа — отправились в Баэпенди. Там я узнал, что эта самая Нья Шика в течение тридцати лет жила впроголодь, откладывая деньги на строительство церкви и на помощь нищим.
У меня только-только закончился весьма мятежный период жизни, и я не верил в Бога. Точнее, я не придавал сколько-нибудь серьезного значения духовной стороне бытия, веря лишь в то, что материально и чего можно достичь собственными усилиями. Я забыл о безумных грезах юности (и даже о том, что мечтал стать писателем) и не хотел возвращаться к иллюзиям. Я согласился участвовать в церковном обряде только потому, что этого хотели мои близкие. В ожидании начала крещения я бродил вокруг церкви и зашел в скромный домик Нья Шики, стоявший неподалеку. Две комнатушки, крошечный алтарь с несколькими образами святых и ваза с одной белой и двумя красными розами.
Под влиянием импульса, совершенно неожиданного для меня самого, я обратился к святой:
На память о крестинах (и не более того) я купил образок Нья Шики.
На обратном пути в Рио-де-Жанейро происходит несчастье: автобус, едущий перед нами, внезапно тормозит, я в последнюю долю секунды выворачиваю руль, мой зять также успевает избежать столкновения, а вот машина, движущаяся за ним, врезается в автобус и взрывается. В итоге — несколько погибших. Останавливаемся на обочине шоссе и от растерянности не знаем, что делать. Я лезу в карман за сигаретой и вытаскиваю образок, с которого безмолвно глядит на меня наша заступница Нья Шика.
С этого дня я стал возвращаться к мечтам, к духовному поиску, к книгам и вскоре начал ощущать себя солдатом, вступившим в великое сражение — такое, для которого нужен мир в сердце, потому что оно — следствие чуда. Я не забыл о трех розах. И вот мне исполнилось пятьдесят лет — рубеж, казавшийся тогда столь далеким. Теперь он позади.
Как-то раз во время чемпионата мира по футболу я отправился в Баэпенди исполнить обет. Кто-то узнал меня в Кашамбу (где я заночевал), и ко мне явился журналист брать интервью. Когда я сообщил ему о цели своего приезда, он попросил:
— Расскажите о Нья Шике. Ее тело было эксгумировано на этой неделе, и в Ватикане рассматривается вопрос о ее беатификации. Нужны свидетельства людей о ее заступничестве.
— Нет, — сказал я. — Это слишком личная история. Я расскажу о ней, только если получу какой-то знак.
А про себя подумал: «Какой же это мог бы быть знак? Разве что она сама заговорила бы чужими устами!»
На следующий день я взял напрокат машину, купил цветы и поехал в Баэпенди. Остановившись чуть поодаль от церкви, я вспомнил тот давний день, когда, будучи служащим звукозаписывающей фирмы, побывал здесь, и все те обстоятельства, которые снова привели меня сюда. Когда я подходил к домику Нья Шики, из ближайшего магазина одежды вышла молодая женщина и заговорила со мной:
— Я видела на вашей книге «Мактуб» посвящение Нья Шике. Уверена, что она осталась довольна.
И ни о чем не попросила меня. Это всего лишь был знак, которого я ждал. И вот вам мое публичное свидетельство.
Отстраивая дом
У одного моего знакомого, не умеющего соотносить мечты с действительностью, возникли серьезные финансовые трудности. Хуже того: он втянул в свои дела и других, дорогих ему людей, поставив их в щекотливое положение.
Оказавшись не в состоянии вернуть накопившиеся долги, он стал думать о самоубийстве. Однажды он шел по улице и увидел развалившийся дом. «Вот и я такой же», — вздохнул он. В этот момент у него возникло огромное желание отстроить этот дом.
Он нашел его владельца и предложил сделать ремонт. Владелец согласился, хотя и не понял, какая моему знакомому в этом выгода. Они вместе закупили кирпич, доски, цемент. Мой знакомый работал с душой, сам не зная, зачем или ради кого. Но ему казалось, что по мере продвижения ремонта должны устроиться и его собственные дела.
К концу года ремонт был завершен. И все его проблемы тоже были решены.
Забытая молитва
Три недели тому назад, будучи в Сан-Пауло, я получил от своего друга Эдиньо листовку под названием «Священный миг». Напечатанный шрифтом четырех цветов, на прекрасной бумаге, текст не содержал ссылок ни на какую церковь или секту — только молитву на обороте листа.
Каково же было мое удивление, когда я увидел, что в исходных данных значится: США! Молитва была опубликована в начале восьмидесятых на внутренней стороне обложки моего поэтического сборника. Я и подумать тогда не мог, что она выдержит испытание временем и однажды — да еще таким загадочным образом — снова попадет мне в руки. Но, перечитав ее, я не ощутил стыда за то, что когда-то написал.
Раз уж мою молитву напечатали в этой листовке и я верю в то, что этот факт имеет символический смысл, считаю необходимым воспроизвести ее здесь. Надеюсь побудить этим каждого читателя сложить свою собственную молитву, испросив в ней для себя и для других то, что важнее всего. Так мы заставим наши сердца трепетать, а их трепет передастся, в свою очередь, на все, что нас окружает.
Вот эта молитва.