Я только то и делал, что искал ее, но время шло, деньги таяли. В туристическом агентстве я перебронировал билет на более позднюю дату: я не допускал мысли о том, чтобы вернуться в Бразилию, не подав милостыни этой женщине.
На выходе из агентства я споткнулся на лестнице и едва не налетел на кого-то: это была она!
Машинально сунув руку в карман, я достал все деньги, которые там были, и протянул ей. И, испытав глубокое умиротворение, беззвучно возблагодарил Бога за эту встречу, за предоставленный мне повторный шанс.
С тех пор я еще несколько раз бывал в Испании, но теперь был уверен, что больше не встречу ее: ведь я уже выполнил то, к чему звало меня мое сердце».
Смешливая пара
(Лондон, 1977)
Мне все так опротивело, что я решил уехать вместе со своей молодой женой Сесилией куда глаза глядят. Мы перебрались в Лондон и поселились на Палас-стрит в небольшой квартире на втором этаже. Нам никак не удавалось завести друзей. Была, правда, одна юная пара, которая каждый вечер, выходя из ближайшего паба, подходила к нашему окну и криками вызывала нас к себе.
Я очень боялся, что поднимаемый ими шум не понравится нашим соседям. Поэтому я никогда не спускался, делая вид, что не имею к паре никакого отношения. Они, однако, подолгу не унимались и шумели, даже если никто из нас не приближался к окну.
Однажды я не выдержал, сошел вниз и отчитал их за шумное поведение. Их улыбчивые физиономии тут же скисли, они попросили прощения и удалились. В тот вечер я понял, что меня больше беспокоило то, «что скажут соседи», нежели то, что у меня нет друзей.
И я решил, что в следующий раз обязательно приглашу их к себе и мы вместе выпьем чего-нибудь. Всю неделю я высматривал их из окна в то время, когда они обычно проходили мимо нашего дома, но они больше не появлялись.
Я стал заходить в паб в надежде встретить их там, но хозяин не помнил их.
Я прикрепил к окну большой лист бумаги, на котором написал: «Позовите нас еще раз», но этим добился только того, что однажды ночью группа пьяных хулиганов стала выкрикивать в наш адрес грязные ругательства, и соседка, покой которой я так оберегал, пожаловалась на нас хозяину квартиры.
А со смешливой парой я так никогда больше и не встретился.
Повторный шанс
— Меня всегда привлекала история с «Сивиллиными книгами», — рассказывал я Монике, моей приятельнице и литературному агенту, во время нашей поездки на машине в Португалию. — Нужно предпринять все возможное, для того чтобы они не исчезли навсегда.
Одна из Сивилл, прорицательниц, способных предсказывать будущее и живших в Древнем Риме, однажды явилась во дворец императора Тиберия с девятью книгами. В этих книгах было предсказано будущее Римской империи, и она запросила за них десять талантов золота — цену, которую Тиберий счел чересчур высокой.
Сивилла вышла из дворца, сожгла три книги и вернулась с шестью оставшимися. «Десять талантов золота», — сказала она. Тиберий засмеялся в ответ и велел ей убираться вон: как, мол, она посмела предлагать шесть книг по цене девяти?
Сивилла сожгла еще три книги и вернулась к Тиберию с последними тремя томами: «Они стоят десять талантов золота». Заинтригованный, Тиберий купил три оставшиеся книги, и только небольшая часть будущего оказалась открыта ему.
Когда я заканчивал историю, мы как раз проезжали через Сьюдад-Родриго, городишко на границе Испании и Португалии. Именно там четыре года назад мне предложили купить одну книгу — и я отказался.
— Давай остановимся. Думаю, я вспомнил о «Си-виллиных книгах» не случайно: это знак, что следует исправить одну из совершенных в прошлом ошибок.
Во время первой поездки в Европу для презентации своих книг я обедал в этом городке. После обедая зашел в собор, познакомился с падре. «Посмотрите, как красиво вечернее солнце освещает интерьер», — сказал он. Мне понравились его рассуждения, и мы побеседовали немного, а потом он показал мне алтари, дворики и внутренние садики храма. Под конец он предложил мне купить книгу, рассказывающую о церкви, но я не проявил к книге интереса. Однако, выйдя на улицу, я испытал угрызения совести: я, писатель, приехавший в Европу продавать свою книгу, отказываюсь купить сочинение падре — где же солидарность? Впрочем, вскоре я забыл об этом эпизоде. Чтобы снова вспомнить о нем только сейчас.
Остановил машину. Вместе с Моникой мы направились к площади напротив церкви, где, запрокинув голову к небу, стояла какая-то женщина.
— Добрый день. Мы приехали к падре, написавшему книгу об этой церкви.
— Этого падре звали Станислав, и он умер год назад, — ответила она.
Мне стало грустно. Почему я лишил падре Станислава той радости, которую сам испытывал, когда кто-нибудь покупал мои книги?
— Это был один из самых добрых людей, каких я знала, — продолжала женщина. — Он происходил из бедной семьи, но смог выучиться на археолога. Потом он помог моему сыну получить стипендию в колледже.
Я рассказал ей, что привело меня сюда.
— Не грызи себя, сын мой, — промолвила она. — Зайди-ка в собор.
Я счел это добрым знаком и сделал, как она сказала. В пустом соборе только один священник ждал в исповедальне верующих. Я обратился к нему, и он махнул рукой, повелевая мне опуститься на колени.
— Нет-нет, я не собираюсь исповедоваться, — сказал я. — Мне нужна книга об этой церкви, написанная неким Станиславом.
Глаза падре загорелись, он вышел из исповедальни и через несколько минут вернулся с книгой.
— Какую радость вы мне доставили! — произнес он. — Я брат падре Станислава, и то, что вы пришли ради этой книги, наполняет меня гордостью за него! Там, на небе, он должен сейчас испытывать блаженство, видя, что его труд оказался не напрасным!
В соборе служит не один падре, но мне посчастливилось попасть именно на брата покойного Станислава.
Я заплатил за книгу, поблагодарил, он обнял меня. Уже покидая собор, я еще раз услышал его голос:
— Посмотрите, как красиво вечернее солнце освещает интерьер!
Точь-в-точь те самые слова, которые произнес падре Станислав четыре года назад. Жизнь всегда дает повторный шанс.
Австралиец и объявление в газете
Я стою в порту Сиднея и любуюсь мостом, соединяющим две части города. В этот момент ко мне приближается австралиец и просит прочесть объявление в газете.
— Очень мелкий шрифт, — поясняет он. — Ничего не могу разобрать.
Я пробую, но у меня нет с собой очков для чтения. Прошу у него прощения.
