Постдемократия

корпораций. Задача кон­троля за отчетностью корпораций издавна доверя­лась специальным аудиторским фирмам, но в тече­ние 1990-х годов два фактора превратили такую си-

стему в крупный источник мошенничества и обмана. Во-первых, не предпринималось никаких политиче­ских или юридических мер против ширящейся прак­тики предоставления аудиторскими фирмами других управленческих услуг тем компаниям, чью отчетность они же и проверяли: контролируемые превратились в клиентов контролеров, вследствие чего контроле­ры старались с ними не ссориться. Во- вторых, бир­жевой бум 1990-х годов держался главным образом на ожиданиях, а не на реальных успехах. Если отчет­ность фирмы позволяла рассчитывать на ее безоб­лачное будущее, то ее акции росли в цене, вне зави­симости от текущих результатов работы на товарных рынках. Выдавать же прогнозы о перспективах ком­паний было поручено аудиторским фирмам. Лишь в таком климате, где стало аксиомой, что частные компании могут эффективно выполнять контроли­рующие функции, фактически являющиеся делом го­сударства, все могли закрывать глаза на подобное без­рассудство до тех пор, пока оно не привело к круп­ным потрясениям.

Тем временем презираемый институт правитель­ства постепенно распадается на три части: первая часть — это те функции, которые он все более актив­но пытается перевести в рыночную форму; вторая — неприятный, обременительный набор тех немногих обязательств, которые частный сектор не собира­ется брать на себя, и третья — чисто политический компонент, ответственный за создание образа. Не­ удивительно, что в работе правительства на первый план выступают некомпетентность при предоставле­ нии реальных услуг плюс беспардонная самореклама и борьба за голоса избирателей. Лишь Франция, где и левые, и правые следуют республиканской тради­ции государства как важнейшей формирующей силы, создающей гражданское общество, с большим или меньшим успехом сопротивляется этой тенденции, хотя и эта традиция явно не в силах побороть практи­ку, в рамках которой политики предоставляют подря­ды на общественные услуги и передают приватизиро­ванные сектора тем компаниям, которые пользуются их наибольшим расположением, и своим друзьям-бизнесменам.

КОРПОРАТИВНАЯ ЭЛИТА И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ

Компании — это не просто организации, но и ме­ста сосредоточения власти. Существующая струк­ тура собственности приводит к концентрации част­ного капитала, и чем большее значение приобрета­ют компании, тем более важную роль играет класс владельцев капитала. Более того, подавляющее боль­ шинство компаний устроено так, что их высшее руко­водство получает значительные полномочия. С тече­ нием времени эта тенденция проявляется все отчет­ливее в силу того, что компания англо-американского образца, в которой вся власть сосредоточена в руках генерального директора, ответственного исключи­ тельно перед акционерами, вытесняет прочие разно­видности капитализма с более широким кругом от­ ветственных лиц. Чем более сильной компания ста­новится как организационная форма, тем больше власти оказывается в руках лиц, занимающих руко­водящие должности. Дополнительную власть они по­ лучают вследствие того, что правительство поручает им организацию его собственной работы и призна­ет их превосходство в плане квалификации. Поми­мо доминирования в собственно экономике, они так­же превращаются в класс, подчинивший себе управ­ление государством.

Можно указать на еще одно последствие. Посколь­ку правительство отказывается от роли активного спонсора, которую оно играло в кейнсианскую и социал-демократическую эпоху, организации, работающие в некоммерческой сфере, вынуждены искать

новые варианты финансирования. Главным потен­циальным источником спонсорства становится кор­поративный сектор, в котором концентрируются бо­гатство и власть. Таким образом лица из делового сектора приобретают большое влияние, имея возмож­ность решать, кого им следует спонсировать. В Вели­ кобритании этот процесс дошел до того, что мозговые центры, связанные с Лейбористской партией, вынуж­дены искать компании, готовые выделять средства на конкретные политические исследования, и это за­частую приводит к тому, что такие компании спонси­руют политическую работу по вопросам, от которых непосредственно зависит их деятельность. Доходит до того, что работа некоторых консультативных ор­ ганов британского правительства частично зависит от финансирования со стороны корпораций.

Корпоративный сектор зачастую не занимался не­которыми видами деятельности только потому, что считал это неподходящим для себя. Например, фарма­цевтическим фирмам явно не следует быть главными спонсорами медицинских исследований, но именно это происходит, когда власти вынуждают университе­ты все больше полагаться на спонсорство, отказывая им в финансировании. В прошлом корпорации обыч­но осуществляли спонсорство научных и культурных проектов через фонды, обладавшие значительной не­ зависимостью от самих компаний. Так было в период демократической щепетильности, когда люди весьма косо смотрели на непосредственное участие центров коммерческой власти и коммерческих интересов в ра­ боте некоммерческого сектора. Сегодня спонсорство реже осуществляется через посредников — компании предпочитают оказывать финансовую поддержку на­прямую.

С целью подтолкнуть научные, культурные и про­чие некоммерческие организации к поиску частных спонсоров государство все чаще ставит собственное финансирование этих организаций в зависимость от того, удастся ли им найти таких спонсоров: мест­ный театр или отделение университета получат по­мощь от властей лишь в том случае, если они суме­ют заручиться поддержкой частных благотворителей. Это еще более усиливает власть богатых, позволяя им влиять на распределение государственных средств, поскольку те выделяются на те же цели, что и день­ги частных спонсоров. Аналогичный пример пред­ставляет собой зародившаяся в США, но быстро рас­пространяющаяся и в других странах практика вы­ чета потраченных на благотворительность средств из сумм, подлежащих налогообложению. Это делает­ся с тем, чтобы снизить объемы необходимого финан­сирования со стороны государства. Но в результате богатые корпорации и отдельные лица не только по­лучают возможность решать, на какие виды деятель­ ности выделять свои деньги, но одновременно и дик­товать структуру государственного финансирования, которое изначально нередко осуществлялось имен­но с целью иной расстановки приоритетов, нежели та, которую бы выбрали богатые.

Еще одно следствие этих тенденций состоит в том, что предприниматели и руководители компаний по­лучают весьма привилегированный доступ к поли­тикам и государственным служащим. Поскольку ус­пех и квалификация первых зависят исключитель­но от способности максимизировать акционерную стоимость своих компаний, следует ожидать, что как раз на благо этих компаний они и будут использовать вышеупомянутый доступ. В первую очередь это про­исходит тогда, когда взаимоотношения между пра­ вительством и каким-либо экономическим секто­ром осуществляются не через ассоциации, представ­ ляющие компании этого сектора, а через отдельные крупные корпорации. Такой вариант начинает пре­ обладать даже в Германии и Швеции — двух странах, в которых компании издавна работали через могущественные и весьма эффективные коллективные орга­низации. В конце 1990-х годов социал- демократиче­ское германское правительство привлекло служащих ведущих частных компаний к разработке корпоратив­ной налоговой политики; неудивительно, что итогом стало серьезное облегчение налогового бремени для крупных германских корпораций за счет мелких ком­паний и трудящихся.

Чем больше различных видов своей деятельности правительство передает на субподряд и аутсорсинг,— обычно поступая так по совету лиц из корпоратив­ного сектора, — тем выше становится потенциальная ценность доступа к должностным лицам, помогаю­щего получить правительственные контракты. Если одной из характерных черт современной политики является переход к либеральной модели лоббирова­ния и презентации своих интересов в противополож­ность партийной политике, то мы наблюдаем очень серьезное явление. Оно дает основания предполагать, что политика лоббирования приведет к еще больше­му усилению крупных корпораций и их руководите­лей. Власть, которой они уже обладают в рамках сво­их компаний, преобразуется в весьма значительную политическую власть, что представляет собой серьез­ную угрозу для демократического равновесия.

ОСОБАЯ РОЛЬ МЕДИАКОРПОРАЦИЙ