Дорогой о Господе А.!
А ведь нужна решимость твоя при выборе жизненного пути.
Вот твое сердце склоняется к семейной жизни — и это подвиг, как и монашество, если еще не сложнее. Ведь ответственность здесь не только за себя, но и за супругу, за чад. Но надо решаться. Без подвига жизни нет спасения.
И выбирать надо подругу по сердцу своему и хорошо зная, на какой подвиг жизни берешь помощницу. А если женишься, и она будет помехой, то это гибель для священника.
Молись Господу и проси даровать для жизни, для служения Церкви помощницу. И благословение Владыки надо выполнить.
Умудри тебя Бог!
Дорогой Р.!
Вот тебе и первое серьезное испытание и выбор — или, или.
Вот тебе и проверка, насколько серьезны твои намерения служить Богу и людям в священном сане, выбор придется тебе делать самому. Я только обязан засвидетельствовать тебе, что Богу нужна жертва чистая, и невеста будущего священнослужителя должна быть девой, как и тот, кто собирается принять сан, должен быть девственником.
Теперь наблюдаю много катастроф, когда преступают существующие Каноны Церковные. В конечном счете это получается служение не во спасение, но в погибель.
Вот и подумай, и взвесь все: или служение Богу в сане, или женитьба на Н., и тогда уж речи о сане быть не может.
Дорогой отец Г.!
Плохой из меня утешитель в Вашей ситуации. Насколько велико мое сочувствие К., настолько полно недоумения о Вас.
Батюшка, дорогой, с нее спроса нет, она пребывает по сию пору в неведении об основах духовной жизни, из которых ткется и все остальное, ибо дух — основа жизни. То, что знаете Вы, для нее сокрыто. Как дыма без огня не бывает, так не бывает и болезни без греха. А для нее, безусловно, эта болезнь — путь ко спасению, если возобладают в ней чувства, что для Бога и в Боге все предстоит перетерпеть ей.
А вот то, что Вы планируете сделать по отношению к ней, есть опять Ваше вмешательство в Промысел Божий, да еще сопряженное с грехом соблазна для многих. И ваше близкое присутствие для К. никак не спасительно.
Как было бы хорошо, если бы Вы смогли все по-духовному оценить и рассудить и в отношении к Церкви, и в отношении К. и людей, окружающих Вас.
«Кто соблазнит одного из малых сих...»
Мы ведь священнослужители, и если соблазн будет исходить от нас, то как ответим пред Богом за израненные нашим неразумением души, как ответим за отпавших от Церкви по нашей вине?
И вот Ваша фраза в письме о том, что Вы думаете все же о спасении души К., дает мне надежду думать, что Вы прислушаетесь к моему совету, потому что я сейчас в первую очередь думаю о душе К. и о Вашей душе. Что можете сделать для нее в Москве, сделайте; но ни в коем случае не отягощайте ее состояние переездом в Б.
Молюсь о Вас и о ней.
Да управи Господь во благое пути нашей жизни.
Дорогой отец Д.!
Вы опять мудрствуете, опять беретесь за то, что Вам Господь не поручал. Мы с Вами только священники и должны делать свое дело пастырское в той обстановке и в той среде, которую благословил Господь на данный период времени.
«Нам не было поручено сделать так, чтобы истина восторжествовала. Нам было поручено всего лишь свидетельствовать о ней», — сказал один мудрый человек. И я повторяю Вам его слова. Нам самим надо жить во спасение и делать все, что зависит от нас. А Вы сами отбиваете себе вкус к духовным трудам, мысленно обрекая их на поражение. А мысли-то не в духе Христовом, не по Богу, а по человеческим суждениям. А все это потому, что, действительно, мало места в жизни нашей отдано Спасителю. Уже в третьем веке св. муч. Иустин говорил, что не во власти христиан прекратить гонения на Церковь, на веру: «Гонения будут продолжаться до тех пор, пока приидет Господь и освободит всех». А нам, верующим, надо оказаться с Ним в тот момент, когда Господь придет. «Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды. Все у вас да будет с любовью» (1 Кор. 16, 13-14).
Дорогой отец А.!
Вопросы, которые Вы задаете мне, не решаются формально. Надо всегда помнить сказанное нам: «Буква убивает, а дух животворит», а с формальным подходом можно убить в человеке начатки духа, которые только, только в нем проклюнулись и которые можно угасить одним словом. Чтобы человек перестал краситься, надо священнику терпеливо потрудиться, чтобы не его волевым приказам последовал человек, но, осознав совершаемое как грех, мешающий приблизиться к Богу, сам, непременно сам, пришел к заключению, что краситься ему не надо. Вы, дорогой отец А., взяли меч в свои руки. Но ответьте сами себе, опытный ли Вы хирург, не зарежете ли Вы насмерть многих, за которых Вам же придется отвечать, ибо они шли к Богу, но на их пути оказались Вы с мечом. Ведь многие еще не осознают как должно основы веры, и не мы ли призваны их учить, наставлять, вразумлять, врачевать, а хирургическая операция делается в крайних случаях, когда исчерпаны все другие средства.
В отношении невенчаных браков — почитайте 1-ое послание к Коринф., гл. 7: «Если неверующий муж согласен жить с верующей женой, да не разводится». Жене, может, всю жизнь придется нести крест, молясь о неверующем муже и терпеть его выходки, — но это ее крест и Вы утяжелите ей его, отгоняя ее от Источника жизни — от Господа. У великого Вселенского учителя Григория Богослова мать была христианка, а отец — язычник. И это не помешало им иметь святых чад и самим впоследствии стать святыми. Батюшка, батюшка, поостерегитесь!
Господь пришел грешников спасать, и горе, если священник встанет на пути его.
И какое Вам дело до сберкнижки того, кто к Вам подходит каяться. Бабульки собирают по грошам себе на похороны и хранят на сберкнижке, чтобы лихой молодец не отобрал ее сбережений, чтобы ее могли по- христиански похоронить и помянуть в Церкви. Ведь и Вы, наверное, бесплатно их поминать не будете. Вам тоже надо хлеб есть, а священникам семейным надо еще детей кормить.
Вот и говорит Вам, дорогой отец А., великий святитель и учитель Церкви: «Делайте все с рассуждением и с пользой». И еще не забывайте: «Милости хочу, а не жертвы».
Дорогой отец А.!
Получил я Ваше отчаянное письмо и поскорбел о том, кто благословил Вас на принятие сана. Канонические препятствия, которые Вас связали, человеческим решением не развязать. Вот и мучаетесь Вы, а пораженная Ваша воля ни гласу ума, ни боли сердца повиноваться не навыкла. А страха Божия — этого сокровища теперь днем с огнем не сыщешь, ибо вера больше в уме, чем в сердце. Скорблю о Вас, и это моя молитва, а большего сделать не в силах. Без Вашей решимости стоять против греха даже до смерти улучшения ждать трудно. Да не только против алкогольного дурмана (оно, конечно, в первую очередь), но и все, что провоцирует к этому, — всякие видео и прочие развлечения. Да Вы сами все понимаете, и присовокупите к пониманию усилия к делу.
Одержимость бесовскую Вы получили, когда еще рок- музыкой увлекались. А что делать теперь? Если нисколько не находите сил противостоять насилию вражию, то хоть временно отойдите от служения у престола. Займитесь строительством, помогайте в церкви, но только отойдите от престола, иначе враг Вас погубит и в этой жизни, и для вечности. Пожалейте себя. Пособоруйтесь и поверьте Богу так, чтобы почувствовать реальную Его помощь Вам. А мы о Вас молиться будем. Вот и еще один страшный пример Вашей жизни подтверждает то, что нельзя попирать Каноны. Гибель начинает преследовать человека. Надо духовно сначала ожить и полностью окрепнуть, и только тогда можно возвращаться к служению.
С искренней любовью и заботой о Вашем спасении.
Дорогой отец С.!
Задайте себе вопросы стали ли Вы священником Божиим, приняв сан, изменилось ли что в жизни
