другого человека, а всех. Оно означает также не только устранение массовой нищеты, не только создание наибольшей прочности существования и повышение уровня жизни всех, вплоть до последнего работающего человека, но прежде всего, с точки зрения жизни, раскрытие, даже спасение, способности к инициативе, которой сегодня вследствие технизации грозит, если она сохранится, большая опасность в массах.
А это означает, поскольку речь идет об элите, что ее поведение будет отличаться благородством, позволяя и более слабым, а не только сильным выразить себя в жизни, в профессии, прежде всего в общественном мнении (следовательно, публично и особенно в прессе)…
Поскольку многое понятно само собой, подчеркнем еще раз следующее: в Англии эпохи джентльменов для определения общего типа человека говорилось: «Какова элита, такова и масса».
Каждый человек, который не полагает, как это модно сегодня, что он «брошен», а знает, о чем идет речь и что поставлено на карту, и соответственно действует, есть силовой центр. Он действует, видя себя как Я, связанное с Мы, и помогая этим не только спасти тип сегодняшнего человека, но и преобразовать его. И действовать он, несомненно, будет совершенно определенным образом. Но прежде всего он сможет совершенно определенным образом быть. И это, вероятно, самое главное.
Мы можем себе сказать, что каждый из нас что-то означает, и означает в общей судьбе. Не только своими действиями, хотя и этим тоже, а прежде всего, образом своего существования.
Множество источников света приносят свет. И множество источников тепла приносят тепло. Вы мерзнете и испытываете страх в сегодняшнем существовании. Изменить это зависит от вас, от каждого из вас.
Сведения об авторах
Анализируя современное состояние европейской культуры, Швейцер задался вопросом, почему мировоззрение, основывающееся на жизнеутверждающем начале, из первоначально нравственного превратилось в безнравственное. «Это можно объяснить только тем, что мировоззрение это не имело подлинных корней в теоретической мысли. Идеи, породившие его, были благородны, эмоциональны, но не глубоки. Они не столько доказывали факт связи этического начала с началом жизнеутверждающим, сколько интуитивно улавливали его. Поэтому, поддерживая жизнеутверждающее и нравственное начало, теоретическая мысль не исследовала по-настоящему ни того, ни другого, ни внутренней связи между ними».
Манхейм создал последовательную концепцию, объясняющую природу социального знания и специфику отражения социальной действительности. Он полагал, что взгляды различных социальных групп продиктованы их экономической заинтересованностью и прочими эгоистическими соображениями. Называя свою точку зрения «реляционизмом», Манхейм изображал историю обществ, мысли как столкновение классово-субъективных миросозерцании, каждое из которых является «частичной идеологией», то есть заведомо искаженным отражением социальной действительности, а все в совокупности — «тотальной идеологией». Согласно Манхейму, любая идеология представляет собой апологию существующего строя, взгляды класса, заинтересованного в сохранении статус-кво, которым противостоит столь же необъективная и пристрастная утопия, или взгляды оппозиционных обездоленных слоев населения.
Маркузе считал, что общество потребления развратило всех. В знаменитой книге «Одномерный человек» для Маркузе нет героев. Все жертвы и все зомбированы, никто не действует по собственной воле. На Западе человек одномерен, поскольку им манипулируют. Неототалитарная система существует за счет гипноза средств массовой информации, которые внедряют в каждое индивидуальное сознание ложные потребности и культ потребления.
Революционная роль перешла к маргиналам и представителям авангардного искусства (тезис контркультура как наследник пролеткульта). Единственное, что они могут противопоставить системе — это «великий отказ», иррациональное и тотальное неприятие системы и ее ценностей.
Отвечая на вопрос, что значит жить и мыслить сегодня, Делёз неоднократно предпринимал попытки критической оценки современной эпохи. Наше время, по мнению Делёза, это, прежде всего, время абсолютной детерриторизации: двойственность общественного устройства, называемого капитализмом, состоит в том, что последний опирается на саму природу желания, не переставая при этом ставить желанию преграды.
Современная эпоха — это эпоха обобщения стереотипов: наше отношение к миру, которое прежде косвенно обеспечивалось посредством трансцендентных форм (Любовь, Народ и т. п.), становится проблематичным, поскольку сами эти формы теперь кажутся нам новыми клише. Это значит, что мы исчерпали основания для веры в этот мир или в его имманентные возможности.
Бадью — один из немногих, кто продолжает поддерживать и защищать ниспровергаемые сегодня тезисы: отказ от гуманизма и от утверждения, что человек является высшей ценностью и т. д.
Основной сферой интересов Фромма было приложение психоаналитической теории к проблемам
