Хоть кровожадные ацтекипришли на смену смирным инкамнельзя не видеть в человекеприроду, сродную былинкам.И есть Москвы-реки верховье,где ты навек моя невеста.Там черных аистов гнездовье,с трудом срывающихся с места.Про молчаливые разборкиони едва ли вспомнят наши,когда осенние пригоркивнизу прогнутся, будто чаши.Но там ли, здесь ли, где шагаюсейчас один я отрешенный,мы разрешаем, дорогая,наш давний спор неразрешенный.
ОСЕНЬ В ГУРЗУФЕ
К сентябрю от агитбригад цикадостаются сущие единицы.Их еще звучащие невпопадхуже оркестрованы небылицы.По утрам пугливые из засадприлетают пегие голубицы.Кто их знает, выбрали почемулоджию моего вертепа.Не любить тебя? Расскажи кому —не поверят, хмыкнут: реликт совдепа.Не любить тебя… как не пить в Крымутак же унизительно и нелепо.Время, время, дотемна заолифьв баре моря около в раме скверной,где бежит волна на зубчатый риф,разом и смиренницу, и инферно —впредь недосягаемую Юдифькисти усмиренного Олоферна.
«Опасно гребущему против теченья…»
Опасно гребущему против теченьяне верить в значение предназначенья.Он всё, что поблизости и вдалеке,не плотно, но жадно зажал в кулаке.Видения потустороннего мирапожутче заточек дантиста Шапиро.А то поснимали в теньке пиджакии хавают ханку, галдя, мужики.Зачем стихотворца будить на скамейкеударом под дых, как бомжа в телогрейке —ему, наставляя в таинственный путь,так много вложили в стесненную грудь.………………………………………………..В Тавриде спелее кизил на пути, иеще родовитее из Византиишиповник на склонах пригретых, покамгновенный потоп не вспорол облака.Коснея в упрямстве своем торопливом,не мни испугать меня скорым разрывом.Как вихрь, пробежавший по водам, затихя, медиум тайных движений твоих.
