Он родился в тысяча семьсот четвертом году и умер в тысяча семьсот восемьдесят первом. Много уже воды утекло с тех пор, но, представьте себе, почти любой малаяли, имеющий даже мало-мальское образование, знает хотя бы одну из его поэм. Намбияр является создателем исключительно малаяльского жанра туллаль. Это не что иное, как театрализованное представление, основанное на древних мифах и преданиях. По простоте изложения и юмору ему нет равных, поверьте мне.
Куньджан Намбияр блестяще переводил мифы и легенды на современный язык, высмеивая нравы общества того времени, а известных своих современников, керальцев, изображал по образу и подобию героев индийского эпоса. И вот судьбе было угодно распорядиться так, что в народе родилась легенда о том, как появился на свет этот блистательный керальский поэт, автор многих туллалей, «Песни о Кришне», «кили-патту» («песен попугая»[15]), аттакатх.
Как-то один брахман решил обойти своих друзей и почитателей и собрать деньги на свадьбу дочери. Проходя через одну из керальских деревень, он увидел храм, ступени которого спускались в бассейн, наполненный водой. Было жарко, и брахман решил искупаться. Входя в воду, он оставил сумку с деньгами на парапете. Закончив купание, брахман не обнаружил сумки. Он долго искал ее, расспрашивал многих людей. Но никто не видел его сумки и не мог ничем помочь ему. Опечаленный происшедшим, он покинул злополучное место.
На следующий год брахман снова оказался в этой деревне и без надежды на успех, на всякий случай, обошел бассейн вокруг, разглядывая каждую пядь сложенного из камней парапета и все же веруя в возможное чудо. Он встретил на своем пути местного шантхиккарана[16], который пригласил его к себе в дом, признав в нем человека, потерявшего когда-то сумку с деньгами в этом месте.
Каково же было удивление брахмана, когда жена священнослужителя подала ему сумку и сказала, что нашла ее в кустах, поодаль от бассейна, через несколько дней после его ухода из деревни. Как оказалось, туда ее перетащила пасшаяся у парапета корова, которая зацепилась рогом за тесьму, обрамляющую сумку. Обрадованный, брахман пересчитал деньги. Все они были в целости и сохранности. Желая отблагодарить добрую женщину, он предложил ей половину суммы, но она наотрез отказалась.
Преисполненный чувства благодарности, озаренный снизошедшим на него прозрением, брахман вдохновенно воскликнул, обратившись к женщине: «Через год у вас родится мальчик. А когда он вырастет и возмужает, то станет великим человеком и прославится своими деяниями на всю страну. Примите мое благословение!»
На следующий год жена священнослужителя родила сына.
Это был Калаккаттху Рамапанивадан Куньджан Намбияр. Таково его полное имя.
На следующий день, в воскресенье, мы решили совершить прогулку на катере. Катер подали непосредственно к небольшому причалу гостиницы «Малабар», на северо-западной стороне острова Уиллингдон.
Резко взяв с места, шустрое суденышко сделало разворот и пошло в южном направлении по внутренней акватории порта Кочин. По левому борту катера — западный берег острова Уиллингдон, вдоль которого протянулись нефтяные причалы, а за ними, к югу, причалы, у которых стоят сухогрузы.
По правому борту — суда, ожидающие очереди на постановку к причалам. Баржи и лихтеры пришвартованы к ним с двух бортов.
Оставив за кормой по левому борту сухие доки, доплыли до моста, перекинутого с острова Уиллингдон на полуостров Маттанчери, и пошли вдоль берега последнего. Здесь нет причалов для океанских судов, но зато швартуется множество разнокалиберных лодок. Прошли заметное здание госпиталя. Оно у самой воды. А дальше — дома, дома. Это знакомые уже места: самый густонаселенный район города — Маттанчери, тут же Джю-таун, а за ними Форт-Кочин. А вот и Голландский дворец, храм Шивы…
Наш катер делает разворот, и мы берем курс на остров Випин. Вдоль его берегов — пальмы, грациозно склонившие кроны к воде. Китайские сети. Их много, и все они без устали работают.
Оставляя по левому борту, к северу, небольшие острова Кунду, Виманативу, Кэндл, идем к острову Болгхатти. Я уже знаю, что «гвоздем» нашей сегодняшней программы является дворец на этом острове.
— Взгляните на остров Валларпат, — говорит Гопи. — Его берег хорошо виден. Между островами Виманативу и Кэндл видна церковь. Она построена очень давно и носит имя святой Марии. О ней бытует легенда. Многие керальцы, особенно коренные жители района Кочин — Эрнакулам, искренне верят в то, о чем в ней говорится.
Когда-то, давным-давно по этим теплым и благодатным водам плыла в лодке женщина. Внезапно налетел шторм. Она не смогла ни доплыть до берега, ни удержать лодку на волнах. Суденышко перевернулось, несчастная женщина оказалась в воде, ее накрыло волной, и она утонула. Об этом несчастье стало известно святой Марии. И, несмотря на то что прошло уже несколько часов, она смогла при помощи сверхъестественной силы, которой обладала, извлечь утопленницу из воды и вернуть ее к жизни. Эта женщина-малаяли была из касты наяров и происходила из известной семьи Паллиил. Когда она пришла в себя и узнала о своем чудесном спасении и воскрешении из мертвых, это произвело на нее такое сильное впечатление, что она приняла христианство и до самой смерти была необычайно набожна и фанатично предана этой религии.
Внутри церкви, в алтаре, есть большая икона с изображением святой Марии. А рядом с ней — картина, изображающая женщину с ребенком. Как гласит легенда, это портрет некогда спасенной женщины-малаяли. И такой чести она удостоена в память о чуде, совершенном святой Марией, и за свою преданность христианской религии.
Когда Гопи заканчивал свой рассказ о «чудесном» спасении женщины-малаяли, катер уже подходил к пирсу Болгхатти.
Легкий толчок… и мы причалили. Дворец — двухэтажное белое здание под красной черепичной крышей, утопающее в зелени. От его стен отступают обширные веранды. Многочисленные белые стройные колонны поддерживают крыши и навесы, создающие тень.
Дворец был построен голландцами в 1744 году. Его подновляли и перестраивали неоднократно. Место для пего выбрано прекрасное — на южной оконечности острова, омываемой с трех сторон морем. Узкий пролив отделяет остров Болгхатти от города Эрнакулама. Раньше он был столицей княжества Кочин. И резиденция кочинского раджи была именно там. До сих пор в городе стоит дворец «Рам Мохан». Теперь в этом здании находится Высший суд. От него до дворца Болгхатти всего около 150 метров. Голландские колонизаторы не зря построили свою резиденцию близко, но в то же время и относительно недоступно, за проливом. Этим радже давали понять, что с него не спускают глаз, и пусть он не забывает об этом.
А когда англичане захватили Индию, вытеснив голландцев, во дворце Болгхатти обосновался английский резидент и с еще большим, чем голландцы, рвением стал присматривать за вверенными ему новыми колониальными владениями.
Мы обошли территорию, ухоженную, усаженную цветами. Уютные беседки, аллеи усыпанные красным песком и мелким гравием. Вдоль них вытянулись зеленые изгороди из аккуратно подстриженного кустарника. За ними газоны, на которых растут столетние, тенистые, с огромными кронами деревья. Сейчас дворец переоборудован в бунгало, фактически отель для богатых туристов. Вокруг территории дворца выстроились виллы. Бывший дворец, а ныне туристическое бунгало Болгхатти — действительно райский уголок. Перед глазами возникает красочная картина: белые колонны и стены дворца, красные крыши, зеленое обрамление из деревьев, кустарника, травы, голубое-голубое небо и яркое солнце.
Мы сели на скамью у самой кромки низкого берега, укрепленного сцементированными камнями, осмотрелись. Спокойное море — всего в метре от нас. Тишина нарушалась время от времени лишь пением птиц.
Во дворце оказалось много помещений. С веранд второго этажа мы в бинокль рассматривали Эрнакулам и Кочин. Хорошо были видны острова, вдоль берегов которых мы только что плыли на катере. Они утопали в зелени.
— В свое время, — сказал Гопи, — во дворце было много картин, скульптур, произведений искусства, но англичане успели увезти все самое ценное.
Возвращаемся к катеру и отходим от берега.
