сотни этих машин протирал, мыл, стерег Деви, загружал всякой всячиной, а проехаться не приходилось ни на одной из них. Ах малыш, малыш! Ты не решаешься прямо попросить об этом, а у нас не хватает соображения самим подложить тебе прокатиться…
Покончив с покупками, серьезно спрашиваю его:
— Ты не занят, Деви, у тебя есть сейчас время?
— Да, сааб, я свободен, — отвечает он, не понимая еще, к чему я клоню. Он уже заработал себе на рис на сегодня. А о завтрашнем дне и не помышляет.
— Поедешь с нами на Колабу? — спрашиваю. И добавляю, чтобы замаскировать, что я распознал его уловку. — Нам нужно купить кое-что. Ты поможешь?
Лицо Деви — зеркало его души. Оно светлеет, озаренное улыбкой.
— Конечно, сааб, помогу! — выпаливает он.
— Садись со мной на переднее сиденье.
Он поспешно садится в «Остин» и торжествуя смотрит на других мальчишек, облепивших нашу машину. Со стоянки выбраться непросто. Но сегодня мы выезжаем, как самые важные персоны после дипломатического приема. С десяток мальчиков жестами останавливают машины, просят водителей притормозить, указывают нам, где проезд свободен. Улыбаются, кивают головами, машут вслед нам руками, корзинами, платками. Представляю, сколько порасскажет им Деви сегодня по возвращении. Фантазии ему не занимать.
До Колабы недалеко, километра четыре. Это одна из двух главных торговых улиц в центре города, где Деви и его друзья почти не бывают. Там им делать нечего. Вся их жизнь н интересы внутри и возле «чрева Бомбея».
В магазины на Колабе таких, как Деви, не пускают, и мальчик в нерешительности останавливается у входа перед охранником-гуркхом, одетым в полувоенную форму цвета хаки, с массивным кинжалом на широком кожаном ремне.
Сам будучи стражем не своего, а хозяйского добра, он полунасмешливо-полусерьезно смотрит на чисто одетого, но явно бедного, босоногого Деви. Таких ему не велено пускать. Он что-то говорит Деви, а мальчик смотрит на меня. Он растерян, не знает, что делать. Он должен следовать за мной, но в то же время не может ослушаться грозного гуркха.
Упреждая развитие событий, я говорю:
— Этот мальчик идет со мной.
Гуркх распахивает дверь, и мы внутри магазина. Для Деви это целое событие, глаза его разбегаются. Будет о чем рассказать друзьям.
Потом мы проезжаем по Стрэнд-роуд. Справа — Аравийское море, слева — особняки, отели. В море просматривается слегка затушеванный дымкой остров Элефанта, славящийся своими пещерными храмами со скульптурой триединого бога Шивы-Тримурти — творца, хранителя и разрушителя мира, — высеченной из монолитной скалы. Высота этой статуи — 18 футов. Нигде больше в Индии такого изображения Шивы нет. Храм бога Шивы высечен в VIII веке. В нем много скульптур Шивы: Ардханаришвара, Натараджа пляшущий Шива, Шива Йогешвара и другие. Там также находится изображение Ганеши, сына Шивы и Парвати.
— Когда-нибудь съезжу на остров Элефанта, посмотрю это чудо, — говорит мальчик. — А сколько стоит билет на катер? Не страшно на нем плыть?
— Билет стоит не больше двух рупий, а на катере плыть не страшно.
— О, сааб, две рупии — это полдня работы…
Останавливаемся у «Ворот Индии», бывших некогда символом британского могущества. Они сооружены в 1911 году по случаю прибытия в Индию английского короля Георга V. Теперь, после завоевания Индией независимости, «Ворота» обрели другой смысл: через них ушел с индийской земли последний английский солдат…
Мы вышли из машины, чтобы рассмотреть внутри это огромное сооружение, облицовку его свода, поддерживаемого мощными гранитными стенами-опорами, с четырьмя арками — входами внутрь ворот, откуда море видно с трех сторон. От «Ворот Индии» к морю ведет широкая лестница. Здесь расположен причал, откуда пассажирские катера совершают рейсы на остров Элефанта. Напротив причала — памятник Шиваджи, национальному герою маратхов, восседающему на великолепном коне. Шиваджи как бы сдерживает поводьями коня. Этот памятник установлен на месте поверженного с пьедестала короля Георга V.
Едем дальше, беседуем.
— А где твои родители, Деви?
— Они умерли, сааб. Сперва мать, потом отец.
— Когда?
— Точно не знаю, сааб. Мне рассказывала одна старая женщина, у которой я долго жил, что отец умер шесть лет назад. Она сказала, что он был шофером грузовика и погиб в аварии — столкнулся с другим грузовиком.
— А ты помнишь мать и отца?
— Мать не помню, а отца помню. Мои отец и мать — сикхи. Для убедительности Деви вытягивает руку и показывает надетый на нее стальной браслет кара, принадлежность каждого сикха.
— Когда мне исполнится шестнадцать лет, я пойду работать на завод. Постараюсь стать токарем, если не смогу быть шофером, как мой отец.
— Где ты живешь, Деви?
— Там, — отвечает он и показывает в сторону улицы, прячущейся за громадой здания его кормильца-рынка.
— А кто еще живет с тобой?
Деви называет десяток имен. Это все его товарищи-носильщики.
— Кто у вас старший? Есть у вас старший?
— Да, конечно. Он уже взрослый. Ему семнадцать лет, мы все его слушаемся.
Год шел за годом. Деви мужал. Стал выше ростом, сильнее. На его овальном светлокожем лице начал пробиваться пушок. Но прогулки на машине он любил по-прежнему.
Особую радость доставляли Деви поездки по бомбейским улицам в дни больших индийских праздников — Ганешачатуртхи и Дивали. Как он радовался, когда мы приехали с ним на городской пляж Чоупати! Нужно сказать, что день рождения этого слоноголового бога изобилия, покровителя наук, искусств, ремесел, устранителя препятствий, веселого и толстого Ганеши очень пышно празднуется в штате Махараштра, а главным местом празднования Ганешачатуртхи является Бомбей.
К празднику Ганеши изготовляют множество его глиняных изображений — от маленьких статуэток до огромных, более чем в человеческий рост статуй. Их ярко раскрашивают и драпируют декоративными тканями, украшают браслетами, ожерельями… Большие статуи Ганеши устанавливают на улицах города, и жители в течение трех дней совершают церемонии поклонения, поют гимны в его честь, приносят ему еду, фрукты, молоко — ведь он же бог изобилия.
Так кто же такой Ганеша? Почему его так чтят? Откуда он произошел?
На этот счет у индийцев существует несколько легенд. Одну из них я и рассказал Деви, который знал и не знал ее. А он рассказал мне другую. Вот первая из них…
Богиня Парвати, жена бога Шивы, долго не имела детей. Она стала молиться богу Вишну и просить его помочь ей. Вняв ее мольбам и гордый тем, что к нему лично обратилась Парвати, жена самого бога Шивы, Вишну решил оказать ей честь и родиться самому в качестве сына богини.
На грандиозном пире в честь новорожденного — необычайно красивого мальчика присутствовали все боги и богини. Среди них был бог Сани, который остался равнодушным к ребенку и не пожелал даже посмотреть на него. Парвати обиделась на Сани, но он объяснил ей, что боится своей суровой, ревнивой супруги, которая проклянет его, если он восхитится кем-нибудь или чем-нибудь. Но мало того — объект его восхищения обязательно распадется на куски. Так обещала ему злая жена. «Но, — горделиво ответила на это Парвати, — мой мальчик не кто иной, как сам великий Вишну!». Убежденный этим доводом богини, Сани безбоязненно взял на руки новорожденного и высказал свое восхищение им. Тут же головка новорожденного отделилась от туловища, мелькнула в воздухе и исчезла. Все приглашенные на торжество
