же остаются щенками по натуре и не оказывают лайке серьезного сопротивления.
Взрослого волчонка лучше не брать руками и не давать лайке давить его. Нельзя забывать, что часто волки распространяют бешенство, и поэтому схватка собаки с волчонком может иметь для нее печальные последствия. Ружейный заряд жалеть в таких случаях не следует.
Встречи с «хозяином» леса
Переживание охотника от встречи с «хозяином» леса, да и сама обстановка этой встречи оставляют яркие и незабываемые впечатления. Пусть не часты эти встречи у нас, городских охотников, но это только увеличивает силу впечатления от охоты, равную которой найти трудно.
И здесь, как и в целом ряде других охот, лучшим помощником и надежным товарищем охотника является та же наша скромная русская лайка.
И летом, и осенью, и зимой при охоте на медведя на берлогах лайка незаменима, если охотник без посредников самостоятельно ищет зверя.
Последнее придает особую прелесть охоте и особенно роднит охотника с его четвероногим другом.
…Глухо в старом еловом бору. Огромные замшелые деревья почти не пропускают лучи солнца к своим подножиям. Нога человека, идущего по такому лесу, утопает в мягком ковре зеленых мхов, покрывших и землю, и все, что лежит на ней.
Гниющие стволы старых деревьев рассыпаются под ногой почти бесшумно, не шуршат шаги по листве. Кусты папоротников врываются яркими зелеными пятнами, да кое-где луч солнца ложится на нежную дымку лесных хвощей. Ни дороги, ни тропинки не встретится на пути, лишь иногда мелькнет перед глазами просвет небольшого ветровала, густо заросшего малинником.
В одном из лесных уголков нашего края мне довелось побродить по медвежьим следам в начале осени года два назад. В маленькой деревушке, со всех сторон окруженной лесами, я рассчитывал провести часть своего отпуска и поохотиться на медведя на овсяных полях колхоза. Около тридцати километров пришлось ехать от станции на легкой телеге, то лежа, то сидя на свежем душистом сене. Сенокос уже окончился, и наступила пора созревания овсов, пора интересных охот на медведя. Возчик, молодой парень из колхоза, уже устал от рассказов про медведей, про затравленный ими скот и помятый овес. Охотник должен слушать все, что ему сообщают, но не все принимать за непреложную истину. Рассказчики часто увлекаются и преувеличивают факты, а иногда просто подшучивают над слушателями.
Не обижая своего спутника недоверием, я терпеливо выслушивал все, но невольно думал: «Неужели же в этих краях встреча с медведем так проста и обычна?»
По этой дороге я еду впервые, и такой она кажется длинной и утомительной. Немилосердно печет солнце, а путь наш лежит все полями и полями, ни облачка на небе, ни тени от деревьев. Не медвежьи места кругом. Не сбились ли мы с пути?
— Ну уж и скажешь! — говорит мой возница. — Видишь, лес-то впереди? А за ним и колхоз наш. Деревенька маленькая, кругом в лесу, и стоит-то она в логу. Идешь, идешь, все ее нет, и вдруг словно выползет навстречу. Недаром и прозвали ее Выползово.
Лес встретил нас прохладой и запахом гниющих осин. Еще километров шесть проехали этим лесом, и только тогда впереди залаяли собаки.
— Вот, стало быть, и приехали, — говорит парень. — Сейчас я председателя найду, он тебе больше моего расскажет…
На другой день утром мы обошли с председателем колхоза все посевы овса, примыкающие к лесу, и картина стала ясной. Медведи ходили в овсе не везде, а в двух местах. Там, где посевы белели созревающими метелками, овес был значительно помят. Характер медвежьих троп в посевах не везде одинаков, так же как и ширина их. Особенно был перепутан и помят овес там, где кормилось медвежье семейство. Узкие дорожки от ползающих медвежат переплетались с солидным «коридором» следа самой медведицы. Обсосанный овес вокруг напоминал обмолоченную солому.
— Вот так каждый год и получается, хоть совсем не сей у леса, — говорит председатель колхоза. — Гляди, как солому-то укатали, не хуже, чем катком. Спасибо хоть скота немного дерут, но с весны и это бывает.
Мы решили построить лабаз в том месте, где выходило на кормежку семейство мёдведей.
Это несложное сооружение из нескольких довольно толстых кольев мы укрепили на сучьях деревьев. Получилась небольшая прямоугольная площадка, расположенная в двух с половиной метрах над землей. Осталось только положить «упорину» для ног и срубить два длинных сучка, которые могли качнуться даже при самом незначительном движении и напугать зверя. На зверовой охоте должно быть все предусмотрено, от этого зависит успех встречи со зверем и возможность удачного выстрела. Медведь меньше чует охотника, когда лабаз устроен над землей. К тому же с дерева легче увидеть зверя, да и обзор шире. В последний раз я осмотрелся сверху. Кажется, все сделано по правилам. Ели, стоящие неподалеку, прекрасно маскируют лабаз, учтено и направление ветра, дующего от опушки леса в поле. Будет ли только этот ветер ночью?
Мы много наследили вокруг, и поэтому первую ночь сидеть на лабазе не стоит. Медведь очень осторожен и может легко обнаружить засаду, принюхиваясь к следам. Осенний медведь сыт и пуглив: чуть что, он и на другое поле переберется, овес-то везде одинаков, только бы сподручно было ему, чтобы разом из-под елки и на полосу. Мы собрали в кучу и зарыли все свежие щепки, прикрыли мохом пеньки срубленных жердей и далеко в стороны оттащили их ветки и вершинки.
…По глухой дорожке, уходящей с поля, я отошел около двух километров и спустил с поводка собаку. Засидевшийся пес радостно носился вокруг, всячески выражая собачий восторг. До самого вечера мы бродили с ним по заросшим бочагам выгоревшего торфяника, разыскивая выводки уток.
Переходя от одного водоема к другому, я по компасу шел на центральную просеку, пересекающую поперек всю лесную дачу. В гари, среди бочагов, попадались небольшие холмы, густо поросшие ольхой и крушиной. Заросли малинников краснели спелыми ягодами и местами были помяты медведями. Следов человека не было заметно, а следы медведя попадались и на грязи около воды, и на стволах гниющих деревьев, и просто на тропах, неведомо кем проложенных.
Я шел с чутьистой собакой, и поэтому неожиданность встречи с медведем была мало вероятна. Так думал я, но на охоте часто получается совсем не так, как думаешь, и неожиданности следуют одна за другой. Чибрик залаял совсем рядом и залаял злобно, как на чужого человека. Я не успел сдернуть ружье с плеча, как услышал фырканье зверя и приближающийся его галоп. Шум от бегущего животного был так силен, что у меня мелькнула мысль о лосе. В следующее мгновение черная туша медведя показалась в кустах, а следом за ним неслась лайка. Густая трава мешала рассмотреть всего зверя, и я видел только его черную, как мне показалось, мокрую спину и лобастую голову на неестественно длинной шее.
Он бежал и все время ворчал, оглядываясь на собаку. На какое-то короткое мгновение наши глаза встретились, и медведь в ужасе бросился в сторону. Еще раз мелькнули в траве острые уши Чибрика, и шум стих. Так и осталось раскрытым ружье, а в руках — пара вынутых из него дробовых патронов. Какой представлялся случай, и как я прошляпил его!
Когда я рассматривал встретившиеся следы медведей, у меня возникало желание зарядить ружье пулями. Почему же я не сделал этого? Понадеялся на авось и на чутье собаки и получил по заслугам. Я только раз услышал лай Чибрика далеко от этого места, и то собака лаяла не более двух-трех минут. Медведь видел человека и, конечно, постарался уйти от места встречи с ним подальше. Одной лайке трудно остановить медведя, тем более напугавшегося.
На том месте, где лежал медведь, я нашел несколько вырытых ям. Видимо, зверю было жарко, и он рыл их, валяясь в прохладной земле.
Я решил подождать собаку и присел в одну из медвежьих лежек. Минут через двадцать вернулся мой пес. Он часто-часто дышал, вывалив непомерно большой язык. Собака не отрываясь смотрела на меня, и мне стало стыдно.
