— Это было великолепно.
— Ничего особенного, — произнес он. — Сущая безделица.
— Я не назвала бы это безделицей, — промолвила она. Он явно не хотел похвал, но она не могла промолчать.
Он пожал плечами.
— Это дар природы — метко стрелять.
— Э-э… Очень полезный дар. По-моему. — Ей хотелось оглянуться еще раз, но она уже не смогла бы ничего разглядеть, а он вообще ни разу не оглянулся.
— Не хотите ли мороженого? — осведомился он.
— Простите?
— Мороженого. Мне что-то стало жарко. Мы могли бы пойти в «У Гантера».
Аннабел ничего не ответила, слишком потрясенная внезапной сменой темы разговора.
— Разумеется, нам нужно будет захватить Оливию, ведь она приятная спутница. — Он помолчал. — К тому же, наверное, проголодалась. Мне кажется, что она сегодня даже не позавтракала.
— Нуда… Конечно… — промолвила Аннабел, не очень понимая, о чем он говорит. Он выжидающе смотрел на нее, надеясь, что она что-то ответит.
— Отлично. Значит, отправляемся в «У Гантера». — Себастьян весело ухмыльнулся, глядя на нее, глаза его сверкали уже привычным блеском, так что Аннабел готова была схватить его за плечи и хорошенько потрясти. Казалось, этого эпизода с мишенью и пистолетами вообще не было. — Вы любите апельсины? — спросил он. — Апельсиновое мороженое там особенно вкусно, уступает только лимонному, хотя оно не всегда у них бывает.
— Я люблю апельсиновое, — проговорила она, опять-таки потому что от нее явно ждали ответа.
— Шоколадное тоже чудесно.
— Я люблю и шоколадное.
Так оно и продолжилось: разговор ни о чем всю дорогу до «У Гантера». Там Аннабел, стыдно сказать, совершенно позабыла о происшествии в парке. Мистер Грей настоял заказать мороженое разных сортов, и Аннабел решила, что будет очень невежливо не попробовать их все (за исключением мороженого со вкусом розы, которое она терпеть не могла). Затем леди Оливия заявила, что терпеть не может запах бергамотного мороженого, и, разумеется, мистер Грей не мог удержаться, чтобы шутливо не помахать им у нее под носом. Аннабел не могла припомнить, когда в последний раз так веселилась.
Веселье. Развлечение. Простое и понятное занятие. Право, это очень даже замечательная штука.
Глава 15
К тому времени как Аннабел закончила свой танец с лордом Раутоном, последовавший за ее танцем с мистером Бербруком, последовавшим за ее танцем с мистером Олбансдейлом, шедшим непосредственно за ее танцем с другим мистером Бербруком, который шел за ее танцем с мистером Кавендером, следовавшим за ее танцем с… — святые небеса! — с русским князем, вслед за ее танцем с сэром Гарри Валентайном, после танца с мистером Сен-Клером, последовавшего за танцем — тут ей требовалось перевести дух! — с мистером Греем…
Достаточно сказать, что если бы она уже не успела до этого узнать всю переменчивую ненадежность лондонского общества, то поняла бы это теперь. Аннабел не считала, сколько джентльменов пригласили ее танцевать по просьбе мистера Грея и сколько сделали это, потому что так поступали другие джентльмены, но одно было ей ясно. Она стала последним криком моды. По крайней мере, на неделю.
Их прогулка по парку совершила это чудо, так же как появление в «У Гантера». Весь свет увидел ее с мистером Греем, который вел себя (по его же собственным словам) как влюбленный дурак. Он постарался удостовериться, что все самые большие сплетницы заметили, как он целует ей руку, смеется ее шуткам, а те, кто подходил к ним с разговорами, наблюдали, с каким обожанием (но не похотливо), он заглядывает ей в глаза.
Да-да, он не зря употребил слово «похотливо». Это могло бы ее шокировать, если бы не забавная манера его произносить. Так что она всего лишь рассмеялась. Он сообщил ей, что это справедливо. Не только он смеется ее шуткам, но и она не остается в долгу.
Что также вызвало у нее улыбку.
Они встретились на другой день, и еще на следующий, отправившись на пикник с лордом Гарри и леди Оливией. Мистер Грей вернул ее в дом деда со строгим наказом не являться на вечерний бал Хартсайдов до половины девятого. Карета Викерсов подъехала к парадному входу в девять сорок пять, и когда спустя пять минут она вошла в бальный зал, мистер Грей случайно оказался около дверей, беседуя с незнакомым ей джентльменом. Завидев ее, он немедленно прервал разговор и подошел.
То, что ему, направляясь к ней, пришлось миновать трех необычайно красивых женщин, по мнению Аннабел, тоже не было случайным.
Две минуты спустя они уже танцевали. А еще через пять минут она танцевала с его недавним собеседником. Так продолжалось и дальше, через русского князя к обоим Бербрукам и лорду Раутону. Аннабел не была уверена, что хочет проводить жизнь в качестве самой популярной девушки Лондона, но должна была признаться себе, что, по крайней мере, на один вечер это доставило ей большое удовольствие.
К ней приблизилась леди Туомбли, источая желчь и яд, но и она не могла сделать ей ничего неприятного. Она не могла помериться силами с леди Оливией Валентайн, которая (как сообщили об этом Аннабел) мимоходом поделилась с тремя своими лучшими подругами известием, что мистер Грей, кажется, действительно влюбился.
— Эти трое совершенно не умеют хранить секреты, — пробормотал лорд Гарри.
Как начала понимать Аннабел, леди Оливия великолепно владела всеми тонкостями распускания слухов.
— Аннабел!
Обернувшись, Аннабел увидела леди Луизу, энергично махавшую ей. Поблагодарив изящным реверансом лорда Раутона за танец, она направилась к кузине.
— Мы близнецы, — объявила Луиза, обращая внимание на их платья, одинакового бледно-зеленого цвета.
Аннабел не могла удержаться от смеха. Две кузины были абсолютно не похожи.
— Ты понимаешь, — продолжала Луиза, — на мне этот цвет смотрится ужасно.
— Да вовсе нет, — уверила ее Аннабел, хотя, конечно, чуть-чуть так и было.
— Не лги, — покачала головой Луиза, — раз ты намекнула, то должна говорить мне правду, только правду, ничего, кроме правды.
— Хорошо. Это не лучший твой цвет…
Луиза вздохнула:
— Я вообще бесцветная.
— Ну, уж нет! — воскликнула Аннабел, хотя сегодня вечером этот светло-зеленый выглядел на ней так ужасно, что, пожалуй, просто убивал ее. Луиза всегда была бледнокожей, в вечернем свете платье словно высасывало с ее щек даже оттенок розового. — Мне очень понравилось то синее платье, в котором ты была в опере. Оно тебе очень шло.
— Ты так думаешь? — промолвила Луиза с надеждой в голосе. — В нем я чувствовала себя симпатичной.
— Иногда мне кажется, что именно в этом заключается половина успеха, — откликнулась Аннабел.
