мечты и надежды. Если этот ум нельзя назвать блестящим, то она не знала, какой можно.
— Почему вы его так ненавидите? — прошептала она.
— Потому что он осел, — отрезал лорд Ньюбери.
«Это не ответ», — хотелось сказать Аннабел.
— Но теперь это уже не имеет никакого значения, — не унимался он. — Он льстит себе, если думает, что я искал жену, чтобы помешать его амбициям. По-моему, вполне естественно, что мужчина намерен оставить свой дом и титул своему собственному сыну. Тем более что у него уже был сын, но он умер.
— Нет, — мягко откликнулась Аннабел. Мягко, потому что хотела, чтобы граф понял: она говорит как друг, и не надо причинять ей вред. Конечно, то, к чему он стремился, желая иметь наследника, можно было понять. Неправильно было то, каким образом он этого добивался. — Как он умер?
Ньюбери замер.
— Ваш сын, — уточнила Аннабел.
— От лихорадки, — коротко ответил он. — Порезал ногу.
Аннабел кивнула. Она знала несколько случаев, когда людей губила лихорадка. Глубокий порез всегда мог вызвать заражение. Он мог воспалиться. Покраснеть. Стать горячим. Рана, не заживавшая нормально, обычно приводила к горячке, которая слишком часто вела к смерти. Аннабел порой задумывалась, почему некоторые раны заживают быстро, а некоторые нет. Не было в этом никакой логики, действовала только несправедливая, капризная рука судьбы.
— Мне жаль, — промолвила она.
На какой-то миг она подумала, что он ей поверил. Его руки, до этого жестко прижимавшие ее плечи, слегка обмякли. А взгляд его — впрочем, возможно, это была всего лишь игра полумрака — вроде бы смягчился. Но затем он фыркнул носом и объявил:
— Не надо лукавить.
Ирония заключалась в том, что ей действительно было его жалко. Она испытывала даже некоторую симпатию к нему по этому поводу. Но это чувство тотчас пропало, когда его руки вернулись к ее горлу.
— Вот так он поступил со мной, — произнес лорд Ньюбери. Слова его с трудом проходили сквозь стиснутые зубы. — Перед всеми.
Господи Боже! Он, кажется, собирался ее задушить? Дыхание Аннабел участилось, каждый нерв, каждая клеточка напряглись в ожидании возможности побега. Но лорд Ньюбери был вдвое тяжелее ее, и никакая, даже вызванная паникой, сила не могла ей помочь сбросить его.
— Я выйду за вас, — выпалила она, когда его пальцы сомкнулись на ее горле.
— Что?
Аннабел давилась и задыхалась, не в силах вымолвить ни звука. Он слегка ослабил хватку.
— Я выйду за вас замуж, — взмолилась она. — Я брошу его… и выйду за вас. Не убивайте меня.
Лорд Ньюбери громко рассмеялся, и Аннабел в панике посмотрела на дверь. Он собирался разбудить всех, хотя и предупреждал ее не делать этого.
— Ты думаешь, что я намереваюсь тебя убить? — поинтересовался он, снимая одну руку с ее горла, чтобы смахнуть с глаза слезу веселья. — Ох, как смешно!
Он лишился рассудка. Это все, что могла подумать Аннабел, хотя знала, что он в своем уме.
— Я не убью тебя, — проговорил он, все еще веселясь. — Я буду первым, на кого падет подозрение, и хотя сомневаюсь, что меня накажут, это будет мне как-то неудобно.
Неудобно… Убийство… Возможно, он все-таки сошел сума?
— Не говоря уже о том, что это может отпугнуть других молодых леди. Ты не единственная, кого я заприметил. У Стинтонов младшая… немного плосковата вверху, но бедра достаточно широкие для деторождения. И она разговаривает, только когда к ней обратятся.
«Потому что ей пятнадцать! — пришла в ужас Аннабел. — Господи, он собирается взять в жены ребенка!»
— Конечно, ублажать ее будет не так весело, как тебя, но жена нужна мне не для этого. — Он склонился ближе к ней. Глаза его неестественно сверкали в полумраке. — Может, для этого я возьму тебя.
— Нет, — всхлипнула Аннабел, не сдержав ужаса. И точно, он заулыбался, получая огромное удовольствие от ее тревоги. Он ее ненавидит, вдруг осознала Аннабел. Он теперь ненавидит ее так же, как Себастьяна. Слепо… неразумно…
И готов на все, чтобы навредить ей.
Однако когда он склонился к ней, ему пришлось приподнять свое тело над ее бедрами и животом. Аннабел поспешно набрала воздух в расправившиеся легкие и, инстинктивно сообразив, что это скорее всего единственный ее шанс, рванула вверх ногу, согнутую в колене. Она сильно ударила его между ног, так что он взвыл от боли. Этого не хватило Аннабел, чтобы совсем сбросить его с себя, так что она повторила это, причем еще жестче, а затем подняв руки, пихнула его изо всех сил. Лорд Ньюбери испустил отчаянный вопль, но Аннабел снова подтянула вверх колено, на этот раз чтобы упереться в него ногами и хорошенько отпихнуть. Наконец-то она отбросила его и, сразу соскочив с постели, кинулась к двери.
Он свалился на ковер с шумом и проклятиями, но успел ухватить бегущую к двери Аннабел за лодыжку.
— Пустите меня! — задыхаясь, воскликнула Аннабел.
— Ах ты, маленькая сучка! — был его ответ.
Аннабел тянула и дергала ногу, но он второй рукой обхватил ее икру и использовал ее тело как опору, чтобы неуклюже подняться с пола.
— Пустите! — вскричала она. Она понимала, что если сумеет освободиться, то будет спасена. Если она способна обогнать индюка — будь он проклят! — она сможет обогнать и этого, по словам бабушки, тяжеловесного аристократа.
Она рвалась изо всех сил и почти высвободилась. Они оба дернулись вперед, причем Ньюбери скользил по ковру, как какое-то жуткое выброшенное на берег чудовище, а Аннабел чуть не упала, но, к счастью, уже находилась рядом со стеной и, выбросив вперед руки, смогла этому помешать. Именно в этот момент она поняла, что находится около камина. Упираясь в стену одной рукой, она слепо пошарила второй и чуть не закричала торжествующе, когда нащупала твердую железную рукоятку кочерги.
Быстро схватив ее двумя руками, она извернулась, так чтобы снова оказаться к нему лицом. Он пытался подняться, что было нелегким делом, так как обеими руками продолжал сжимать ее левую щиколотку.
— Отпустите меня! — крикнула она, вскидывая над головой кочергу. Пустите, или, клянусь, я…
Его рука разжалась.
Аннабел тут же отскочила и стала прокрадываться вдоль стенки к двери. Но лорд Ньюбери не шевелился. Не издавал ни единого звука.
— О Боже мой! — выдохнула она. — Боже мой!..
И повторила это снова, потому что не знала, что еще сказать… и что делать.
Себастьян тихо передвигался по дому, направляясь к комнате Аннабел на втором этаже. Он был знатоком по части ночных свиданий, что требовало сноровки, которая — радостно осознал он — больше ему не понадобится.
Это было, размышлял он, наукой и искусством одновременно. Требовалось все разведать заранее, провести настоящее исследование: определить местоположение комнаты, разузнать личности соседей и пройти по всему маршруту, опять-таки заранее, чтобы опробовать пол на предмет скрипящих половиц и неровных их стыков.
Себастьян любил действовать подготовленно.
На этот раз он не смог проделать обычную репетицию своего похода: не было подходящего момента после того, как он сделал предложение Аннабел. Однако он знал, в какой она комнате и что бабушка ее спит по соседству на север, а кузина — на юг.
Напротив находилась комната леди Миллисент, что было сущей удачей. Она не услышит его, разве что он выстрелит под ее дверью из пушки.
Единственное, чего он не знал, — это существовали ли сообщающиеся двери между тремя спальнями.
