Он моргнул, и на лице его отразилось большое удивление. Можно даже сказать — радостное изумление.
— Действительно спал!
Она порывисто поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Возможно, это новый рассвет и для тебя.
Несколько мгновений он молча смотрел на нее, словно не зная, что сказать.
— Я люблю тебя, — наконец произнес он и ответил ей поцелуем на поцелуй. Поцелуем в губы, полным нежности и любви. — Давай выйдем наружу, — вдруг сказал он.
— Что?
Он выпустил ее из рук и направился к постели, к лежавшей на полу рядом с ней куче одежды.
— Давай, — настаивал он. — Одевайся.
Аннабел позволила себе несколько мгновений полюбоваться его голой спиной, но тут же одернула себя.
— Зачем ты хочешь выйти наружу? — поинтересовалась она, начиная, впрочем, соображать, что ей надеть.
— Меня не должны обнаружить здесь, — объяснил он, но я не хочу с тобой расставаться. Мы скажем всем, что встретились для ранней утренней прогулки.
— Но нам никто не поверит.
— Разумеется, нет, но доказать, что мы лжем, они тоже не смогут. — Он послал ей проказливую ухмылку. Его веселье было таким заразительным, что Аннабел чуть не бегом бросилась натягивать одежду. Прежде чем она успела одеться, он схватил ее за руку и потащил по дому. Оба еле сдерживали смех. Им встретились несколько служанок, снующих вверх и вниз по лестницам с кувшинами теплой воды для гостей, но Аннабел и Себастьян прошмыгнули мимо них и, спотыкаясь, добрались наконец до входной двери и чистого утреннего воздуха.
Аннабел вздохнула полной грудью. Чудесный воздух, чистый и бодрящий, был достаточно влажным, чтобы она ощутила его росистую свежесть и почувствовала себя обновленной.
— Спустимся к пруду? — спросил Себастьян. Он наклонился к ней и чмокнул в розовое ушко. — У меня об этом пруде сохранились восхитительные воспоминания.
Щеки Аннабел залило краской, хотя она, казалось, уже должна была перестать краснеть от смущения.
— Я научу тебя делать блинчики на воде, — подкупающе промолвил он.
— Ох, не думаю, что тебе это удастся. Я старалась этому научиться многие годы. Братья махнули на меня рукой.
Себ бросил на нее проницательный взгляд:
— Ты уверена, что они не пытались… немножко саботировать обучение?
Аннабел растерянно открыла рот.
— Если бы я был твоим братом, — продолжал он, — а нам обоим нужно поблагодарить Всевышнего, что это не так, я, пожалуй счел бы забавным давать тебе неверные инструкции.
— Они бы не стали!..
Себастьян пожал плечами:
— Поскольку я никогда с ними не встречался, то не могу с уверенностью это утверждать. Но я повстречал тебя и могу сказать, что наверняка поступил бы именно так.
Она стукнула его по плечу.
— Правда-правда, — не унимался он. — «Уинслоу, чаще всех выигрывающая в дартс», «Уинслоу, обгоняющая индюка чаще всех…».
— В этом я была всего лишь третьей.
— Ты раздражающе ловкая, — закончил он.
— Раздражающе?!
— Мужчина любит чувствовать себя хозяином положения, — пробормотал он.
— Раздражающе!
Он поцеловал ее в носик.
— Ты раздражающе обворожительна.
Они как раз в этот момент подошли к берегу, так что Аннабел высвободила у него свою руку и зашагала по узкой полоске песка.
— Я отыщу подходящий камешек, — объявила она, — и если ты не научишь меня к концу дня их запускать по воде блинчиками — берегись. — Она замолчала.
Он рассмеялся и пошел с ней рядом.
— Сначала ты должна найти хороший камешек.
— Это-то я знаю, — фыркнула она.
— Он должен быть плоским и не тяжелым.
— Это я тоже учитываю.
— Я начинаю понимать, почему твои братья не хотят тебя учить.
Она сердито посмотрела на него, но он только рассмеялся.
— Вот, — сказал он и поднял небольшой камешек. — Вот этот хорош. Держать его нужно так. — Он показал как, а затем вложил камешек ей в ладошку и согнул ее пальцы вокруг него. — Свое запястье ты должна держать так. Потом…
Она подняла на него глаза.
— Ну и что потом?
Он замолчал и внимательно уставился на пруд.
— Ничего, — промолвил он, качнув головой. — Просто солнце сверкает на воде.
Аннабел повернулась к пруду потом обратно к нему. Отражение солнца на воде было изумительно красиво, но она обнаружила, что предпочитает смотреть на него. Он смотрел на пруд так сосредоточенно, словно пытался запомнить каждый солнечный блик. Она знала, что он прославился в свете своим беспечным обаянием. Все называли его забавником, остроумцем, таким смешным… Но теперь, когда он стоял и молча глядел куда-то вдаль, она вдруг задумалась, а знает ли кто-нибудь его по-настоящему?
— Косые лучи восходящего солнца… — произнесла она.
Он круто обернулся к ней:
— Что ты сказала?
— Я, конечно, понимаю, что восход уже состоялся, но ненамного раньше этой минуты.
— Почему ты произнесла эти слова?
Она заморгала. Он вел себя странно.
— Не знаю. — Она снова перевела взгляд на воду. Солнечный свет еще оставался неярким, почти персикового оттенка, а пруд, угнездившийся среди деревьев и холмов, казался волшебным зеркалом. — Мне просто понравилась эта фраза… этот образ. Я подумала, что это хорошее описание… Знаешь, оно из «Мисс Сейнсбери».
— Я понял.
Она пожала плечами:
— Я все никак ее не дочитаю.
— Она тебе нравится?
Аннабел полностью повернулась к нему. Он вел себя так скованно, говорил так напряженно… Совсем на него не похоже.
— Наверное, — не слишком внятно промолвила она.
Он долгую минуту смотрел на нее. В глазах его светилось нетерпение.
— Не понял: либо тебе она нравится, либо нет.
— Ты не прав. Там есть некоторые вещи, которые мне очень симпатичны, а есть и не очень. И вообще, я думаю, что мне нужно дочитать ее до конца, прежде чем выносить суждение.
— Как далеко ты дошла?
— Почему тебя это так волнует?
— Вовсе нет, — запротестовал он. Но выглядел при этом, как ее брат Фредерик, когда она обвинила
