тревожного и одновременно грустного взгляда.
- Как же не мое, - из глаз и голоса Аньки полностью исчезли задор и игривость, и теперь она смотрела на сестру с сочувствием и грустью. - Сестренка, ты же понимаешь, - она быстро спрыгнула с подоконника и опустилась на колени, прямо на ковер перед креслом сестры.
- Только не начинай снова, - Аленка постаралась от нее отодвинуться, но Анька положила свои руки ей на колени и уперлась в них острым подбородком. Она с жалостью заглядывала в такие, похожие на ее собственные, родные глаза. - Не смотри так, - прошептала Аленка в ответ на ее взгляд.
- Сестренка, ты же все понимаешь..., - тихо начала Анька.
- Хватит. Мы уже все это обсуждали, и я много раз тебе говорила, что мне просто нравятся его книги и все. Сам автор тут ни при чем. И давай больше не будем возвращаться к этой теме. Хорошо? - Аленка попыталась спихнуть сестру со своих колен.
- Давай, - как-то слишком легко согласилась Аня. - Я тоже не хочу к ней возвращаться, но и видеть твое всегда грустное и расстроенное лицо, я тоже больше не хочу, - Анька обхватила колени сестры, не давая той сдвинуться с места.
- Ну и не смотри, кто тебя заставляет, - огрызнулась Аленка и снова отвернулась от сестры, не в силах скрыть выражения своего лица.
- Дура, я же за тебя переживаю, - Анька отпустила сестру и поднялась с колен. Она снова уселась на подоконник, только теперь она смотрела на радостный солнечный пейзаж за окном, но на душе у нее было грустно и тоскливо. - Ты же знаешь, что тебе ничего с ним не светит? - очень тихо сказала она. - Ты же знаешь, что он всю свою жизнь будет любить только ее, потому что просто не сможет по-другому. В его сердце никогда не появится кто-то другой. Там просто нет места для кого-то другого, понимаешь? Оно полностью и всецело навечно отдано только ей. Когда ты это уже поймешь и, наконец-то, примешь и смиришься? Начнешь спокойно жить дальше. Ведь ты делаешь больно не только себе. - Анька продолжала говорить все это очень тихо, как бы сама себе, но Аленка ее прекрасно слышала, и от этого ее лицо еще больше мрачнело, а в глазах появлялась боль.
- Прости, я все понимаю. И... я стараюсь, правда, стараюсь, - сказала Аленка.
- Слушай, а может тебе нужно переключиться на кого-то другого? - с азартом в голосе вдруг сказала Анька и повернулась к сестре.
- На кого? - от такой резкой перемены настроения сестры, Аленка опешила.
- На Рокера, к примеру, - не задумываясь, ляпнула Анька и хитрая улыбка появилась на ее полных губах, а в глазах заплясали чертята.
- С ума сошла, - рявкнула Аленка и рывком поднялась с кресла. Она быстро подошла к окну и, уперевшись двумя руками в подоконник, посмотрела на открывающийся из окна вид. - Хоть иногда думай, что говоришь. Ненормальная, - тихо продолжала возмущаться Аленка. - Рокер, тоже мне нашла кандидатуру! Мозги хоть иногда включай!
- А я и включила и подумала, - радостно хмыкнула Анька, совсем не обидевшись на яростный выпад сестры в свой адрес. - Кстати, Рокер, парень видный, красивый, сильный, веселый, очень даже не глупый, а только претворяется тупым, надежный, и, самое главное, абсолютно, просто совершенно ничейный, - весело закончила свою пламенную речь Анька, глядя на обалдевшее лицо сестры.
- Анька, какой же ты еще глупый ребенок, хотя и трицатник скоро стукнет, - засмеялась ей в ответ Аленка и потрепала сестру по лохматой голове. - Глупышка моя.
- Ну, ты же знаешь, что мое внутреннее состояние соответствует моему внешнему виду, а не количеству прожитых лет, - произнесла Анька профессорским тоном и с серьезным видом, но не выдержала и задорно рассмеялась.
- Хочешь сказать, что ты и к ста годам не поумнеешь и не станешь взрослее?
- И не надейся, - Анька, продолжая смеяться, обняла сестру за плечи.
Аленка тепло улыбнулась на ее слова и поцеловала это рыжее непоседючее создание в щеку.
Она понимала, что Анька права и видела, как та за нее переживает, но и поделать с собою ничего не могла. Игоря она увидела три года назад, когда он только познакомился с Ирэн, и сразу же в него влюбилась. Стоя в стороне, она тихо наблюдала за тем, как его интерес очень быстро перерастал в большое неугасающие чувство, которое накрыло его с головою всего и без остатка. В один миг она поняла, что у нее нет, и никогда не будет шансов привлечь его внимание. После знакомства с Ирэн, он больше никого не замечал рядом с собою. А чуть позже Аленка узнала, что он не человек. Вампир, по уши влюбленный в человека. Тогда и появились его книги. В них было столько романтики, любви, переживаний. Там всегда главный герой был чем-то неуловимо похож на самого Игоря, а главная героиня.... Аленка вздохнула. Только недавно она узнала о том, насколько действительно сильна его связь с Ирэн, узнала про то, что эта девушка является для него той самой единственной, без которой он просто не может существовать. Но эта единственная, по злой иронии судьбы, любит другого. Теперь в сердце Аленки поселилась жалость и сострадание к нему. Ведь она, как никто другой, понимала, что он чувствует и переживает. Но и забыть его, ее больное, жаждущее любви, сердечко отказывалось.
Аленка так задумалась, что не сразу заметила, с каким видом смотрит на нее Анька. Ей стало так стыдно за свою слабость, что она разгневано глянув на сестру, вдруг рявкнула:
- Ты чего приперлась в такую рань.
- Соскучилась, - хмыкнула Анька, знаю уловку сестры за грубостью прятать свою слабость.
- Так я и поверила, - злобно процедила Аленка и, быстро выкинув руку вперед, схватила сестру за тонкую шею. - Говори, зачем пришла или задушу, - она медленно стала сжимать свои пальцы.
- Ладно, ладно, - Анька попыталась вырваться, и в ответ на ее потуги, пальцы сестры еще сильнее стиснули ее шею, а глаза сузились, строго глядя на Аньку. - Тебя Полок зовет к себе, - выдавила из себя девушка.
- Что же ты сразу не сказала, чудовище маленькое.
Аленка отпустила сестру и быстро направилась к двери, но не успела она до нее дойти, как та сама открылась без стука и шума, и на пороге комнаты появился Андре - дворецкий, слуга, официант, помощник и, еще Бог знает кто, в одном лице. Его блеклые глаза неопределенного цвета, как-то слишком зорко и цепко окинули комнату и замерших в ней девушек. Остановив свой взгляд на Алене, он презрительно улыбнулся ей тонкими бледными губами. По спине девушки побежали противные мурашки, и ее передернуло от отвращения и странного, леденящего душу и сердце чувства, то ли страха, то ли ужаса.
Андре продолжал стоять в дверях чуть сгорбившись, не произнося ни слова.
- У, принесла нелегкая, - очень тихо прошептала Анька и почти вжалась в окно.
Аленка заметила, что Андре услышал слова сестры, но ни как не отреагировал на ее высказывание, продолжая молча с презрительной улыбочкой разглядывать ее. Она лихорадочно вспоминала, как одета и все ли нормально с одеждой: нигде и ничего ли не задралось, ни помялось, ни скомкалось. Не произвольно ее рука дернулась к волосам, быстро поправляя их. А зубы заскрипели от злости на саму себя. Усилием воли она заставила себя успокоиться и перестать дергаться по поводу своего внешнего вида, и с вызовом уставилась на пожилого человека.
Сам Андре всегда выглядел безупречно: черный строгий костюм, без единой складочки, жилет, белая накрахмаленная рубашка, шелковый черный платок, а его длинные седые волосы были всегда прилизаны так, что ни один волосок не выбивался из туго затянутого на затылке хвоста.
Выждав еще несколько минут, противным, скрипучим голосом, все также продолжая улыбаться, Андре язвительно произнес:
- Сударыня, господин уже заждался. Вы считаете, что вправе заставлять его столько ждать? - и опять это мерзкая и гадкая ухмылка и холод в блеклых глазах.
- Черт, - процедила сквозь зубы Аленка и быстро направилась к выходу из комнаты, стараясь не коснуться стоящего в дверях старика.
Он вызывал в ее душе странное чувство, объяснить которое, вот уже на протяжении нескольких лет, она не могла, банально не находя слов для его определения. Это была смесь жалости и омерзения, неловкости и презрения, смущения и еще большой кучи разнообразных, казалось бы, не сочетаемых между собой чувств.
Алена быстро выскочила за дверь и почти побежала по длинному пустынному коридору, не
