Эта дверь открылась легко, громко хлопнув о стену, и на них обрушился яркий свет факелов и взрывы буйного смеха. Род выпучил глаза.
Они перешагнули через порог, и Род огляделся. Перед ним был огромный зал, освещенный четырьмя большими жаровнями и десятками факелов, воткнутых в стену. Над жаровнями коптились туши, слуги сновали между посетителями с большими кружками вина и пива, которые наполнялись из двух огромных бочек, возвышавшихся у дальней стены зала.
В клиентах этого заведения ходило все городское отребье.
Их грязная залатанная одежда была явно подобрана на свалке.
Тела их носили следы примитивного правосудия: у одного не хватало уха, у другого – глаза. Лица были обезображены болезнями. И все же здесь, в своем логове, они веселились вовсю, у всех на лицах играли довольные ухмылки, хотя их глаза злобно заблестели, едва посетители заметили Рода.
Но злоба тут же растаяла и сменилась чем-то весьма похожим на преклонение, когда они увидали Туана.
– Говорят, – улыбнулся паренек, – что нет чести среди воров, но здесь, среди нищих Грамарая, есть, по крайней мере, сродство. Добро пожаловать в Дом Кловиса, Род Гэллоуглас.
Волосы на голове Рода встали дыбом. Он вспомнил залитую светом факелов толпу, которую видел на набережной прошлой ночью.
Глаза его расширились, и он уставился на Туана. Это не мог быть он не мог!
Однако это был он. Да, это был он.
Туан Мак Риди был тем самым подстрекателем черни, призывавшим толпу к походу на замок.
Этот краснощекий, пышущий здоровьем юноша – главная крыса в этой клоаке. Толпа громкими веселыми криками приветствовала своего Галахэда* [27].
Туан ухмыльнулся и помахал им рукой, покраснев до кончиков волос. Он казался почти смущенным таким приемом.
Юноша отвел Рода в темный угол в дальней части зала. Хотя Туан не сказал Пересмешнику ни слова, не успели они усесться, как две дымящиеся кружки подогретого вина со специями оказались перед ними. Хозяин тут же скрылся, не потребовав платы. Род посмотрел ему вслед, скептически подняв бровь.
– Вы здесь не пользуетесь деньгами?
– Нет, – улыбнулся Туан. – Все, кто приходит в Дом Кловиса, отдают те немногие деньги, которые у них есть, в общую копилку и, по мере надобности, получают мясо и вино.
– И место для ночлега, не так ли?
– Да, а также одежду. С точки зрения джентльмена – не бог весть что, но для моих бедных собратьев это огромное богатство.
Род пристально взглянул на Туана и решил, что, судя по всему, парень назвал их собратьями не ради красного словца. Он откинулся на спинку стула и скрестил ноги.
– Мог бы ты назвать себя верующим человеком?
– Я? – с трудом сдержал смех Туан. – О, нет! Может, я когда-то и был таковым, но меня уже с полгода не видели в церкви!
Значит, решил Род, вполне возможно, что он помогает бедным не из лицемерных побуждений, как это могло показаться на первый взгляд. Род заглянул в свою кружку.
– Судя по всему, ты кормишь и одеваешь этих людей не только на принесенные ими жалкие гроши?
– Нет, это лишь незначительная часть доходов. Но наша благородная королева решила не лишать нас средств к существованию, что служит лучшим доказательством чистоты наших помыслов.
Род уставился на него.
– Ты хочешь сказать, что королева содержит вас?
Туан озорно усмехнулся.
– Да, хотя и не подозревает, что помогает именно Дому Кловиса. Она лишь дает доброму Брому О'Берину деньги, проявляя заботу о своих подданных-бедняках.
– А Бром отдает их вам.
– Верно. А он, в свою очередь, доволен, что уменьшилось число убийств и ограблений в темных переулках.
Род кивнул.
– Хорошо придумано. И это, конечно, твой план?
– О, нет! Пересмешник подал мне эту идею. Ведь никто не стал бы слушать его самого.
Род опешил.
– Пересмешник? – Неужели этот ущербный персонаж фильма ужасов является подлинным творцом данной операции? Туан нахмурился и покачал головой.
– Люди не пойдут за ним, дружище Гэллоуглас. У него нет задатков вождя. Он лишь трактирщик, снабжающий их предметами первой необходимости, – слуга, да и только, но слуга хороший. Ты увидишь, что Пересмешник как администратор кого угодно за пояс заткнет, даже Лорда Казначея королевы.
– Понятно. Он просто слуга.
