– Дело в том, что воротцам приходится одинаково туго независимо от того, кто победит.
– Да! – энергично закивал головой Большой Том. – Истинная правда, хозяин.
– Ну вот, у меня такое чувство, будто здесь идет грандиозная игра в крикет, только в ней участвуют три команды: советники, нищие...
– Дом Кловиса, – поправил Том. Род удивленно вскинул брови.
– Верно. Дом Кловиса. И, конечно, королева.
– Кто же тогда воротца? – спросил Том.
– Я, – Род перекатился на бок и, взбив кулаком подушку, со вздохом облегчения опустился на нее.
– А теперь я собираюсь соснуть. Спокойной ночи.
– Господин Гэллоуглас, – пропищал голос пажа.
Род закрыл глаза и помолился о ниспослании ему сил свыше.
– Да, паж?
– Вас зовут прислуживать королеве за завтраком, господин Гэллоуглас.
Род заставил себя приподняться и поглядеть в окно. Первые лучи солнца уже окрасили небо в розовый цвет.
Он зажмурился и сосчитал до десяти, чуть не задремав при этом. Затем сделал вдох, который заполнил бы бездонную шахту, спустил ноги с постели и сел.
– Эх, нет покоя воротцам. Что мне делать с этой проклятой формой, Том?
Род был вынужден признать, что Катарина Плантагенет обладает талантом драматурга и, более того, умело использует его в своих целях. Часовые заняли свои места в обеденном зале еще до рассвета. Лорды и леди, имевшие привилегию – или, точнее, несчастье – разделять с королевой ее утренний завтрак, прибыли сюда, как только прокричал петух. Но лишь когда все собрались и вдоволь наглазелись на поданное мясо, состоялся выход королевы. И, несмотря на столь ранний час, это был именно выход. Двери, ведущие в зал, широко распахнулись, и в океане света факелов появилась Катарина. Шесть трубачей затрубили в фанфары, все лорды и леди поднялись, а Род содрогнулся (высота тона в этой культуре была более или менее делом вкуса).
Затем Катарина, высоко подняв голову и слегка откинув назад плечи, вошла в зал. Она прошла четверть окружности зала и подошла к огромному позолоченному креслу во главе стола. Герцог Логайр шагнул вперед и отодвинул кресло. Катарина опустилась в него с изяществом и легкостью перышка. Логайр сел по правую руку от нее, и все остальные тоже опустились в кресла. Катарина взяла двузубую вилку, вельможи последовали ее примеру, и тут же со всех сторон налетели слуги в ливреях с деревянными блюдами в руках, наполненными беконом и колбасой, маринованной селедкой и белыми булочками, чашками с чаем и бульоном.
Каждую тарелку сперва подносили к Брому О'Берину, сидевшему по левую руку от королевы. Бром снимал пробу с каждого блюда и клал остатки на тарелку перед собой. Затем огромные деревянные блюда были расставлены по всему столу. И только тогда Бром О'Берин, убедившись, что все еще жив, передал наполненную тарелку королеве.
Общество с жадностью накинулось на еду, и желудок Рода настойчиво напомнил ему, что прошлой ночью в его пищеварительный тракт попало лишь вино со специями.
Катарина клевала пищу, как птичка. Ходили слухи, что она перекусывала в уединении своих апартаментов непосредственно перед формальной трапезой. Хотя она была столь худа, что Род находил эти слухи сомнительными.
Слуги носились туда – сюда с бутылками вина и огромными мясными пирогами.
Род стоял на посту у восточной двери. Таким образом он прекрасно видел всех, сидевших в северной части стола Катарину, милорда Логайра по ее правую руку, Дюрера справа от герцога и затылок Брома.
Дюрер нагнулся и прошептал что-то своему господину.
Логайр недовольно отмахнулся и кивнул. Он в один прием оторвал от куска мяса здоровенный ломоть, прожевал его и запил доброй порцией вина. Поставив кубок на стол, он повернулся к Катарине и прогрохотал:
– Ваше Величество, я встревожен.
Катарина холодно взглянула на него.
– Мы все обеспокоены, милорд Логайр. Но мы должны по мере сил нести бремя наших забот.
Губы Логайра плотно сжались, полоска его рта почти затерялась между усами и бородой.
– Я беспокоюсь о Вас и благополучии Вашего королевства, – продолжил он.
Катарина вернулась к своему блюду, сосредоточившись на разрезании кусочка свинины.
– Я смею надеяться, что мое благополучие и впрямь влияет на благополучие моего королевства.
Шея Логайра побагровела, но он упрямо гнул свое.
– Я рад, что Ваше Величество понимает: угроза Вашему благополучию означает угрозу всему королевству.
Катарина поморщилась и повернулась к герцогу.
– Я разделяю вашу тревогу.
– Зная, что жизни королевы угрожает опасность, народ испытывает беспокойство.
Катарина отложила вилку и откинулась на спинку кресла.
