за тяжелую судьбу тети и одновременно лояльность по отношению к ее судьбе. Вопрос, насколько в это переплетение была вовлечена ее мать, остается открытым. Симптом почувствовал себя «на месте», находясь между матерью и дедом. Это говорит в пользу того, что мать была переплетена с дедом.
После этого семинара Карин стало заметно лучше. Симптом «тень» мучил ее несколько меньше, но не исчез. Это соответствует расстановке, где симптом остался между дедом и матерью. В этом случае симптом уйти не мог. Если считать исчезновение симптома или его ощущение, что он лишний, индикатором решения, то очевидно, что первый шаг был сделан, но решение пока не достигнуто.
АНТОН, ГЛУХОТА НА ОДНО УХО И ТАЙНА
Глухота на левое ухо.
Антону 50 лет, он женат. Имеет трех дочерей. Его единственный сын в возрасте пяти лет попал под машину и погиб.
Антон последним заявляет о своем желании сделать расстановку. Перед лицом судеб других членов группы свою собственную он воспринимает как «слишком незначительную» для расстановки. В беседе становится ясно, что он не может сказать ни «да», ни «нет». Поэтому мы сообща решаем назвать его симптом «ни да, ни нет».
Мы расставляем Антона и его симптом. Он ставит заместителей рядом друг с другом, так что они смотрят в одном направлении. Антон говорит: «Я оцепенел и дрожу».
Симптом: «У меня дрожит правая рука».
Я спрашиваю Антона (клиента), который наблюдает за расстановкой: «Куда они оба смотрят? Когда они смотрят в одном направлении, они там что-то видят?» Антон не отвечает.
На этом месте мне следовало прервать расстановку. Вместо этого я ставлю симптом и Антона друг напротив друга. Симптом отходит назад и говорит, что у него мороз по коже. Антон преследует симптом. Симптом дрожит все сильнее, а Антон говорит, что он полон энергии. Я прошу симптом подойти к Антону. Антон говорит, что у него начинает кружиться голова. Симптом дрожит все сильнее и испытывает желание отойти. Теперь я прошу Антона встать перед ним на колени. Антон отказывается. Потом, после уговоров, он все-таки встает на колени. Как только он это сделал, симптому становится спокойнее. Стоя на коленях, Антон начинает тяжело дышать и дрожать всем телом. Он кричит: «Он меня обманывает».
Я прошу заместителя Антона продолжать следовать своим импульсам. Он прячет голову в руки и весь извивается.
По словам симптома, ему становится все спокойнее. Я еще раз спрашиваю, было ли в семье Антона что-то тяжелое. Клиент отрицает. Тогда я заканчиваю расстановку.
В заключение я спрашиваю Антона, как он теперь себя чувствует. Тот отвечает: «Я не верю заместителям».
На что я говорю: «Тут я ничего поделать не могу».
В случае с этим клиентом ошибкой было вообще делать расстановку. После его явного отказа эмоционально включиться, мне нужно было прекратить расстановку. Я совершенно сознательно описала этот случай, чтобы на примере показать, что все усилия терапевта найти решение будут бесполезны, если к этому не готова душа клиента.
СЮЗАННА, ПОРОК СЕРДЦА И ТАЙНА МАТЕРИ
Врожденный тяжелый порок сердца.
Сюзанне 47 лет, она в разводе. Детей нет.
На первую расстановку Сюзанна пришла, поскольку хотела знать, делать ли ей еще одну операцию. Оказалось, что в системе матери есть какая-то тайна и болезнь Сюзанны имеет к ней непосредственное отношение. В расстановке стало ясно, что из любви к матери она хочет нести свою болезнь и дальше. На этом мне пришлось остановиться.
Через полтора года она снова пришла на семинар со следующим запросом: «Теперь я хочу жить». После первой расстановки она на операцию не легла. Однако после приступа ей была сделана экстренная операция. То есть она ждала до тех пор, пока не стала «почти мертвой». Операция прошла успешно.
Во время кругов она не раз говорила, что чувствует себя слабой и уставшей. Лишь в последний день она была готова сделать расстановку. Я чувствовала с ее стороны призыв, почти крик о помощи. Я предложила Сюзанне поставить только ее саму и смерть, она согласилась.
Расставлены Сюзанна и смерть. Выясняется, что она не принимает смерть всерьез. Тогда я ввожу в расстановку заместительницу жизни. Ей очень плохо. Она стоит с опущенной головой. Только после того, как Сюзанне удается сделать низкий поклон перед смертью, заместительница жизни поднимает голову и произносит: «Теперь я могу смотреть на тебя дружелюбно».
Эта расстановка очень ярко показала, как тесно связаны между собой жизнь и смерть. Лишь когда смерть получила признание, жизнь смогла «жить».
2. Симптом как выражение перенятой вины
КАРЛА, СТРАХ СМЕРТИ И ЖЕРТВЫ ДЕДА
Приступы паники со страхом смерти.
Карле 24 года, живет с мужчиной в гражданском браке.
Отец Карлы третий из шестерых детей. Дед был участником Второй мировой войны, но о том, где и в качестве кого он воевал, ничего не известно. Он бросил семью через два года после окончания войны. Отцу Карлы было четыре года, когда дед «растаял в тумане». Больше он никогда не появлялся. Если про деда и говорили, то только как о «черном дьяволе».
Карла — старшая из трех детей, одна из ее сестер умственно отсталая.
Расставлены Карла и ее симптом. На роль симптома Карла выбрала женщину. Карла и симптом стоят под прямым углом друг к другу. У Карлы двойственные чувства по отношению к симптому.
Я выбираю заместителя для деда («черного дьявола») и ставлю его напротив Карлы и симптома. И Карлу, и симптом очень тянет к деду. Дед в разных позициях говорит: «Я чувствую себя жестоким и бесчувственным».
Я выбираю двух женщин и двух мужчин на роли (предполагаемых) жертв деда и прошу их лечь перед дедом на пол рядом друг с другом. Сильный страх испытывают только жертвы-женщины.
Тогда я беру еще двух заместительниц и ставлю всех жертв женского пола вокруг деда. Он выпрямляется и гордо произносит: «Я могуч».
Тем временем симптому становится все спокойнее. Карла стоит рядом с отцом и смотрит только на жертвы, стоящие вокруг деда. Рядом с отцом она чувствует себя хорошо. Отец отказывается смотреть в ту сторону.
Тогда я разрываю круг и ставлю жертв в ряд позади деда. Теперь дед стоит лицом к Карле и отцу. Я прошу деда сказать отцу и Карле: «Это моя вина! И я отвечаю за последствия».
Он произносит эти слова без каких-либо эмоций и раскаяния. Карла никак на это не реагирует. Тогда я выбираю заместителя для вины деда и ставлю ее рядом с ним. Я прошу жертв еще раз встать вокруг деда и его вины. Теперь дед плачет на плече у вины. Как только он показывает свои чувства, жертвы
