Орки снова нахмурено оглядели окрестности.
- Благодарю, что позволили сюда прийти.
И тут бодигарды развеяли моё, укрепившееся было, предположение о том, что у них проглочены языки.
- Да не за что, госпожа, - ответил один.
- Вождь же позволил вам перемещаться, куда пожелаете, - добавил второй.
Вновь почувствовала себя обманутой дурой. Эти клыкастые полиглоты тоже говорили на эльфийском!
У меня началась нервная икота:
- Вы что меня пони-ик-маете?
- Конечно, вы ведь с нами на орочьем языке общаетесь, - пожал плечами Оохай.
- Да?! - застыла я. Спазмы диафрагмы тут же прошли (видимо от задержки дыхания).
- Угу, - кивнул Гугур.
- Удивительно!
- Мы тоже поразились, что Урукхвай так быстро научил вас говорить. Обычно на то, чтобы пленники начинали понимать наш язык, уходило от двух месяцев до полугода, - ухмыльнулся Оохай.
- В зависимости от жестокости пыток, - любезно уточнил Гугур.
Икота вернулась.
- Ну, я же эльфи-ик-ийка! Мы быстро учи-ик-имся. Тем более, по доброй-ик воле, - объяснила я, сунула руки в карманы и направилась 'домой'. Но кто бы мне растолковал, что происходит?
Шла и осознавала, что все разговоры абсолютно всех степняков, доносившиеся до моих ушей, мне понятны! Как такое может быть?
Размышления наглым образом прервала оса, спикировавшая мне в карман, прокусившая грубую ткань юбки и ужалившая в бедро.
- Зараза! - хлопнула я себя по ноге, в надежде, что прикончила злодейку.
Но меня снова укусили.
Тогда я ещё несколько раз сильно ударила по карману и медленно извлекла его содержимое на свет. Осой оказалась одна из сухих ягод шиповника. Ай, а почему она так нагрелась? Обожженные пальцы разжались, и старые четки упали в траву.
В это время Оохай произнес:
- Гырх Свел'Тана бурх ры Урукхвай! Бур бурх гры.
Опа! Приплыли! Снова ни рожна не понимаю?
Осторожно подобрала тусклые четки и переспросила:
- Что ты сказал?
- Я говорю, госпожа Свел'Тана, что Урукхвай обрадуется вашему подарку! А то у него все не доходили руки расстаться со старыми сморщенными ягодами да нарвать свежих.
Хм, кажется, понимаю почему. Сдается мне, шаман без этих четок такой же переводчик, как я - балерина.
А красавчик-вождь не виноват, зря о нем плохо подумала.
Полиморф первого поколения N11
Как и ожидал, до центра лагеря добрался без проблем. О, промелькнула Цветаниэль. Надо же, она тут в почете. Ей даже поставили отдельный шатер. Если верить учебникам из подземелья хозяина, расцветка и узоры на жилище девушки утверждают, что она находится в статусе невесты. Хм, любопытно, а кто жених?
Теперь необходимо присмотреться и принять облик кого-нибудь из приближенных к эльфийке. Желательно личность неприметную, но с большими правами, хотя бы с возможностью в любое время приближаться к цели на близкое расстояние.
Через пару часов наблюдения определился с новой личиной. Возьму ее у того парнишки, что ухаживает за раненым шаманом. К тому к колдуну и светлая ходила, и палатка стоит рядом, и объем тела орчонка подходящий.
Еще немного 'бесцельно' послонялся неподалеку. Присмотрелся к окружающей обстановке, прикинул пути отступления. Цветаниэль все время находилась в своем шатре, а вот молодой орк периодически выскакивал. То к костру подбежит, дров подкинет, помешает варево в котле, то по воду сбегает.
Вот парнишка снова схватил ведерко и помчался к ручейку. Я за ним. Ой, какой он молодец, решил подняться повыше - к самому истоку, что начинается из родничка вон в том овраге! Правильно там вода чище, прохладней и, самое главное, от посторонних глаз скрыто то, что там происходит. Точнее, произойдет.
Ничего неподозревающий слуга шамана заметил меня, но, видимо, опознал во мне знакомого, приветливо кивнул и подпустил совсем близко. Убить его оказалось легко…
От тела избавиться оказалось труднее. Пока спрятал его в высокой траве выше ручья - все равно туда никто не ходит. А как стемнеет, разорву на мелкие кусочки и спущу вниз по течению. Сейчас нельзя - могут заметить кровь.
Вернулся в лагерь уже в новом обличье. На трансформацию не понадобилось много времени - нужно было только изменить лицо.
Шаман спал, но при моем появлении проснулся и застонал:
- Пить.
- Пожалуйста, господин, - протянул я ковшик из ведра. - Только принес, свежая!
Орк приподнял голову и жадными глотками выпил половину, потом откинулся на подушку.
- Квырт! - обратился ко мне раненый.
- Слушаю, господин?
- Что случилось с твоей аурой? Я ее не узнаю, - ослабленным голосом, но с нотками подозрения спросил колдун и зыркнул колючими глазами. - И почему опять называешь меня господином? Я же запретил ко мне так обращаться!
А вот это уже грозит провалом.
- Ты ведь мой ученик! Или кто?!
- Сейчас все объясню, - я медленно подкрался к старику и сомкнул на его горле пальцы. Ослабленный недугом орк почти не сопротивлялся…
Так-так-так, думай одиннадцатый, думай, что делать с трупом, не подводи хозяина.
А кто кроме меня узнает, что шаман мертв? Никто. Пусть тут так и лежит, словно спит. Всем скажу, что он дремлет. А даже если узнают о смерти, никто не удивится - уж с такими-то ранами, немудрено. Но лучше, конечно, чтобы как можно дольше это оставалось тайной - вдруг этой ночью не удастся выкрасть Цветаниэль.
Только об эльфийке подумал, как она сама пожаловала. Что за день сегодня - сплошное везение! Девушка вошла в сопровождении двух взрослых орков. Показал гостям знаками, что шаман спит. Эльфийка понимающе кивнула, вручила мне нанизанные на толстую нить ягоды шиповника и удалилась. Больше никто до вечера не беспокоил.
Смеркалось, когда послышались взволнованные голоса. Сквозь прорезь в шатре заметил несколько вооруженных степняков, приближающихся со стороны ручья. Неужели нашли мертвого мальчишку? Ну вот, день уступил место вечеру и забрал с собой удачу.
Побивая все рекорды скорости, я напялил одежды задушенного колдуна, а его самого засунул под топчан и прикрыл грудой тряпок.
Когда полог откинулся, трансформация той половины лица, которая была повернута к вошедшим, почти завершилась. Знаю, что за такую скорость перестройки организма последует жестокое наказание, но сейчас жизнь важнее сумасшедшей головной боли и судорог в мышцах.
- Урукхвай, извини, что потревожили, но часовые обнаружили Квырта. Твоего ученика убили, - обратился ко мне один из орков.
- Кто? - прошептал я.
