— Но у нас нет драгоценных камней, — быстро нашелся Марудин. — На нас напали разбойники, и я отдал им все свои алмазы и изумруды, чтобы они не отняли у меня мою любимую жену.
— Стоило откупиться, — усмехнулся Черук, хотя явно не поверил ни одному слову Марудина, и посмотрел на Мэта. — Если ты — певец, где же твой музыкальный инструмент?
— О... а-а-а... Его тоже забрали разбойники, — ответил Мэт.
— Что они говорят? — нетерпеливо поинтересовался Тарик.
— Тот, что пониже ростом, — бродячий певец, а тот, что повыше, — торговец драгоценными камнями, — сообщил ему Черук. — Разбойники отобрали у него все камни, но оставили жену. Кроме того, они забрали у певца его инструмент.
— Может быть, мы найдем ему другой, — ухмыльнулся Тарик.
У Мэта противно засосало под ложечкой. На гитаре и лютне он худо-бедно еще мог бы потренькать, но, ни на одном из восточных инструментов он уж точно бы ничего не изобразил.
— Чего ему нужно здесь? — спросил правитель.
— Он хочет заработать денег пением, послушать новые песни и последние вести, — объяснил ему Черук. — Насколько я понял, он должен помочь своим спутникам деньгами и пропитанием.
Марудин и Лакшми нахмурились. Та часть разговора, которая протекала по-монгольски, им была непонятна. Мэт тоже сдвинул брови.
— Ну а какие вести они нам поведают о тех землях, по которым они странствовали? — полюбопытствовал Тарик.
Поскольку Мэт его вопрос понял сразу, к тому времени, как Черук перевел слова Тарика на арабский, он уже знал, что надо ответить.
— Люди в тех краях, где нам довелось побывать, не нарадуются на мир и процветание, пришедшие с правлением гур-хана. Они не желают иной жизни.
— Ведь это не правда, — негромко возразил Черук. — Не бойся, больше никто здесь не понимает твоего языка. Скажи мне все, как есть.
Мэт пару мгновений пристально смотрел на толмача и, осмелев, выпалил:
— Жители Самарканда запуганы, женщины прячут лица, когда мимо скачут варвары. Персидские паранджи в последнее время пользуются большим спросом. Караваны ходят южнее.
— Мы уже обратили внимание на то, что досюда караваны не добираются, — мрачно проговорил Черук.
— Но ты не ответил на мой вопрос, — заметил Мэт. — Что случилось в Мараканде?
— Город захватило войско Великого Хана, — ответил Черук. — Это случилось около пятнадцати лет назад. Видимо, твой отец приводил тебя сюда незадолго до нападения монголов.
— На город напали только монголы? — удивленно спросил Мэт.
— Только они, — утвердительно кивнул Черук. — Мы стали первым городом, который они захватили. Прежде наше войско всегда отражало набеги кочевников.
Стало быть, именно поэтому тюркские народы не добирались до пределов арабской империи.
— Но на этот раз они были вооружены колдовством, которое оказалось неведомо вашим чародеям, — заключил Мэт. Черук испытующе глянул на него.
— Видно, ты и вправду бродячий певец, если знаешь столько вестей. Верно. Мы отбивали их атаки какое-то время, а потом они прибегли к злому колдовству такой силы, каким никогда не владели их шаманы. Враги призвали на помощь чудовищ, и эти чудовища стали рвать наших воинов на куски. В конце концов наши полководцы приказали отступать, и отступление превратилось в паническое бегство. Наверное, если бы мы победили, монголам не удалось бы покорить столько стран и народов, и в их войско не вступило бы такое огромное количество варваров из других племен. Тогда они не смогли бы завоевать столько земель в Азии.
— Все может быть, — задумчиво кивнул Мэт.
— О чем это вы болтаете? — сердито окликнул Черука Тарик.
— Он сказал мне о том, ваша светлость, — охотно сообщил ему Черук, — что люди радуются мудрому правлению гур-хана, ибо оно принесло им мир и процветание. А еще он полюбопытствовал, почему Мараканда теперь не та, какой была в ту пору, когда он побывал здесь в детстве.
Тарик самодовольно фыркнул.
— Сам бы мог догадаться, если видел наши гарнизоны в других городах. Скажи ему, что мы захватили этот город и что неверный жрец Иоанн бежал и теперь скрывается где-то в глуши, а может, уже и подох, как собака.
От Мэта не укрылась печаль, мелькнувшая во взгляде Черука. А сказал ему Черук вот что:
— Когда монголы напали на город, наш правитель, пресвитер Иоанн, собрал остатки войска и бежал в горы. Мы надеемся на то, что он жив, здоров и невредим и вернется, чтобы освободить нас, но мы не имеем от него никаких вестей. Пока, на счастье, все отряды, которые правитель Тарик посылал в горы, возвращаются ни с чем.
— А ведь среди них наверняка есть опытнейшие следопыты, — задумчиво проговорил Мэт и спросил:
— Но как же вражеские колдуны? Уж они-то могли бы выследить Иоанна с помощью магии?
Черук встревожился, но ответил:
— Ты прав. Они искали его. Но не нашли.
— Стало быть, Иоанн скорее всего до сих пор жив и невредим и прячет себя и свое войско с помощью собственного волшебства, — предположил Мэт. — Уж если бы он был мертв, колдуны непременно разыскали бы его тело.
В глазах Черука вспыхнул радостный огонек.
— Твои слова верны, и я благодарю тебя за них — ты даровал мне надежду. Смею угадать: ты — не просто странствующий певец. А теперь скажи мне еще что-нибудь, чтобы затем я смог сказать Тарику, будто бы ты рассказал мне еще какие-то важные вести.
Мэт немного подумал и сказал:
— Скажи ему, что войска Орды атаковали калифа Багдада и что он вынужден был отступить к Иерусалиму, где ему на выручку пришли войска франков и мавров. Их чародеи побороли варварских колдунов, и варварское войско ушло от Святого Города к Багдаду. Более поздние вести нам неведомы. Годится?
— Вполне, — кивнул Черук и с плохо скрываемой радостью изобразил бесстрастность, с коей и поведал Тарику то, о чем ему сказал Мэт.
— Гонцы уже рассказали мне об этом, — недовольно буркнул Тарик. — А ты скажи этому иноземцу, что наше поражение при Иерусалиме временное и что мы непременно одержим победу и ею докажем, что христианский бог слабее Ангра Майнью и всех прочих богов. Так всегда бывает, когда один противостоит целой сотне. И еще скажи ему, что если презренный Иоанн еще жив, то живет он не лучше дикого зверя. Он и не пытается проникнуть в город и отвоевать его. И хорошо делает, потому что обречен на поражение.
Черук с каменным лицом пересказал Мэту сказанное Тариком. Можно было не сомневаться, что он не верит ни единому слову монгола и считает, что тот просто похваляется. Ну а Мэт был на все сто уверен в том, что Тарик всего лишь занимался пропагандой — пусть ее объектом и был всего лишь какой-то странствующий певец.
— Надейтесь на лучшее, — посоветовал Черуку Мэт. — Думаю, ваш пресвитер Иоанн жив. Он просто ждет своего часа. И как только поймет, что час настал, он нанесет варварам сокрушительный удар.
— Да, но как он может надеяться на победу над этими злодеями и их демонами? — обреченно вопросил Черук.
— Хватит! — буркнул Тарик и отвернулся. — Дай им работу. Отведи их к городской стене и пусть потрудятся вместе с другими, кто занят ее укреплением. Ну а если к вечеру у них останутся силы, пусть поболтаются по базару. Глядишь, и выручат пару монет.
Троих спутников тут же снова окружили стражники. Черук извиняющимся тоном объяснил:
— Он отправляет вас на принудительные работы. А вечерами ты сможешь петь, а твои спутники — торговать на рынке.
