леди Присциллой Синклер так похожи, что их можно даже принять за близнецов. А ведь он сумел убедить себя, что это не так… потому что он старался себя убедить.
Он увлекся ею, и ему хотелось, чтобы она оказалась простой девушкой, а вовсе не благородной леди, хотя слишком многое свидетельствовало как раз о ее аристократическом происхождении.
Теперь Себастьяну стало ясно, что она и есть одна из тех сестер, которых, как его уверяли, не было сейчас в Лондоне. Волосы у нее не рыжие, поэтому она могла оказаться только леди Сьюзен Синклер… а не мисс Боннет. Не требуется большого напряжения мысли, чтобы сообразить. Каким тупицей он оказался! С какой легкостью одурачил сам себя!
Чего он так и не мог понять — с какой стати понадобилось дочери герцога выдавать себя за простолюдинку, за учительницу в школе для благородных девиц? Этого он не мог объяснить, с какой стороны ни посмотри.
Взял в руки чашку чаю и нахмурился — она совсем остыла, ведь он собирался выпить ее больше часа назад.
Но одно он знал точно. Хочет она или нет, он не отпустит ее так просто.
Он ее отыщет.
И уговорит выйти за него замуж.
Заседание специального комитета при лорд-мэре, обсуждавшего продовольственную проблему, должно было начаться в два часа дня в Мэншн-Хаусе. На рассвете специальные курьеры доставили каждому члену комитета срочные сообщения о новых данных, полученных министерством внутренних дел. Спенсианцы[49], недовольные дальнейшим ухудшением экономического положения Англии, готовились свергнуть правительство, захватив лондонский Тауэр и Банк Англии.
Комитет состоял из виднейших членов парламента. Себастьян к своему назначению в состав комитета относился более чем серьезно, потому что понимал: этим назначением он обязан не личным заслугам, а исключительно тем, что родился в высокопоставленной семье. И честь семьи настоятельно требовала, чтобы он проявил здесь все свои способности, а также добился, чтобы его заметили как личность.
Он вышел из кареты и как раз приближался к внушительному парадному фасаду Мэншн-Хауса, когда заметил, что с той стороны улицы ему машет рукой молодая леди с золотистыми кудряшками. Лицо ее показалось смутно знакомым, хотя он не смог припомнить, где именно они познакомились. Поначалу Себастьян подумал, что она его с кем-то перепутала. Девушка помахала платочком.
— Ваша светлость, — позвала она так тихо, что он еле расслышал слова за грохотом кативших мимо экипажей. Себастьян перешел через улицу.
— Чем могу служить, мисс? — Она была высокого роста, но очень тоненькая, по виду совсем еще девочка — Себастьян невольно стал гадать, сколько же ей лет. Только-только начала выезжать в свет, если вообще начала, подумал он, однако же стоит здесь без всякого сопровождения. Она смотрела на него, и глаза ее наполнялись слезами горького разочарования.
— Вы… вы меня совсем не помните?
— К сожалению, не припоминаю. — Себастьян порылся в своей памяти, но так и не смог вспомнить, знакомы ли они вообще.
Она драматическим жестом поднесла платок к глазам и зарыдала.
— Боже правый! Что же мне теперь делать?
— Вы очень огорчены чем-то, — проговорил Себастьян, ласково положив руку ей на плечо. — Поведайте мне, пожалуйста, чем я могу быть вам полезен.
В эту минуту к Мэншн-Хаусу подкатила еще одна карета, из нее вышли два члена палаты лордов, обернулись и замерли, глядя, как он стоит, положив руку на плечо девушки.
— Ваша светлость, вы должны вспомнить меня, обязательно должны! — Она посмотрела на него сквозь пелену застилавших глаза слез. — Я была в библиотеке во время парадного приема в Блэквуд-холле. Вы… мы… ах, боже мой, я жду ребенка!
Герцог невольно содрогнулся.
— Милейшая барышня, я совершенно уверен в том, что нас так и не представили друг другу.
— Представляли — на вашем приеме, а потом еще раз, на обеде у лорд-мэра.
Себастьян прищурился. Да, теперь он вспомнил, как их знакомили на обеде, но только не она предавалась в библиотеке любви с ним. А Сьюзен.
— Неужели вы столь бесчестны, чтобы оттолкнуть меня и предоставить самой объясняться с отцом? — Она заговорила теперь громче, на них уже стали обращать внимание случайные прохожие.
— С отцом? — Себастьян хотел попросить, чтобы она помогла ему встретиться с ее отцом, так очевидно было горе девушки, но тут она сама назвала имя, заставившее его настороженно замереть.
— Да, с лордом Астером. — Она бросила взгляд на величественное здание. — Он сейчас там, готовится к заседанию специального комитета. Я узнала, что вы тоже состоите в комитете, поэтому и решила переговорить с вами наедине здесь, а не на балу или светском рауте.
Себастьян внимательно всмотрелся в барышню. Нет, она никак не могла оказаться той женщиной в библиотеке. Слишком худощава, фигура еще не оформилась до конца. Но все же, откуда ей известно, что произошло в библиотеке?
— Мисс… Астер, — пробормотал он неуверенно, — не могу же я обсуждать это с вами прямо сейчас. — Он ощутил, что голова начинает идти кругом. — Давайте встретимся в пятницу в Гайд-парке? В полдень, у фонтана близ ворот, что выходят на Парк-Лейн.
— Очень хорошо, — кивнула мисс Астер. — В пятницу, в полдень. — Она стала удаляться, но внезапно обернулась. — Приходите обязательно… иначе, боюсь, ваша светлость, вам придется всю жизнь сожалеть, что не сдержали слова.
Глава 16
Имея в кармане несколько гиней от щедрот любимой сестренки Сью, помещавшей в газетах свои уроки хороших манер, Грант вдохновенно решил последовать примеру старшего брата, Стерлинга, и превратить за ломберным столом пенсы в фунты[50].
Другие члены клуба не раз и не два имели возможность убедиться в его искусстве играть в карты, и Грант не переставал изумляться: всегда находились столь заядлые игроки, которые, даже проигравшись в пух и прах, снова и снова стремились встретиться с ним за ломберным столом. Когда же они уразумеют, наконец, что сами по себе карты не оказывают ни малейшего влияния на результат игры? Искусство читать по лицам игроков — вот подлинный ключ к выигрышу!
Он задержался у окна в романском стиле, взял со столика рюмку бренди, выпил не спеша, оценивая взглядом потенциальных партнеров по игре. Больше всех его привлекали те, у кого имелись избыток самоуверенности, страсть к виски, а главное — туго набитый кошелек. Но в этот вечер джентльменов с таким великолепным набором качеств в клубе, кажется, не было. Глаза Гранта зажглись, когда он углядел оживленного молодого человека в дурно сшитом сюртуке. Вот с этим стоило познакомиться, хотя бы из