Иль чтоб читателя испуг
Какой большой бы вдруг накрыл,
И чтобы сердцем он остыл,
И стал творения потреблять
Лишь те, что столь легко жевать.
А сей поэт - вот ведь глупец! -
Всем не сулит плохой конец,
А жаждет он наоборот,
Чтоб вдохновился бы народ,
И чтоб отбросил он всех тех,
Кто давит в нем счастливый смех,
Кто страхом лишь его поит …
Совсем, знать, чокнулся пиит!
И вот, те строки просмотрев,
В своем вальяжно кресле сев,
И, выдув чай в присест один,
Вещать сей начал господин:
'Таланта, вижу, нет у вас …
Скажу вам прямо без прикрас -
Издать не можем мы ваш труд,
Кто нами рулит - не поймут.
Конечно, есть тут пара строк,
Но вы же их не на поток
Готовы здесь писать для нас …
Взять не могу - и это раз!
Ну а на два вам молвлю в путь:
Коль здесь измените чуть-чуть
Вы смысл этих ваших строк,
Который, право ж, не глубок,
Чтобы читатель смог понять,
Тираж чтоб легче нам продать,
И чтобы счастье было всем -
Мы, так и быть, вас примем в плен! -
Ой-ой, конечно же, в печать! -
Ну как я мог сие сказать? -
Ну что, подпишите контракт?
И по рукам пойдет наш пакт.
И лучше кровью! Нет, шучу!
Сходите лучше-ка к врачу,
Коль трудно шутку вам понять …
Вы графоман, вам лучше знать!
Что, не хотите? Почему?
Я разве вас зову в тюрьму?
Я предлагаю сделку вам,
Чтоб поэтический ваш срам
Хотя б немного изменить,
И в наш журнал затем пустить.
Что, не хотите? С вами хрен!
Ну графоман, достал совсем!'
И вот бредет поэт домой,
Смешались чувства, сам не свой,
Листы запрятал в сумку он,
Из уст прорваться хочет стон …
Но просто все, как дважды два -
Как не врастет в асфальт трава,
Так точно также трудно ждать,
Издатель сможет что принять,
Что не доход приносит, нет,
Но умножает в душах свет,
Коль ищет лишь издатель тот,
Сулит что злато наперед.
А потому такой совет:
Куплет свой лучше в Интернет
Отдай для чтения людям тем,
Кто согласился с этим всем!
Пророк
В душе навечно одиноки, живут всегда средь нас пророки,
Но мы не можем разглядеть, ведь безразличия надеть
Мы маску на лицо сумели - и присмотреться не посмели.
Они уж редко говорят, хотя им каждый стал как брат,
И уж не встретите подчас среди народных их вы масс,
И не найдете их вы в храме портрета в золоченой раме,
О них в мирском мирку, увы, вы не услышите молвы,
И как о сильных сего мира не пропоет их славы лира,
Но лишь терновый свой венец народ им бросит под конец.
