так, из любви к искусству, впрочем, не забывая иной раз попросить отмазать его от ночевки в участке или от найденных в кармане нескольких граммах безобидного кокаина.
Все-таки безопасником Миронич с годами стал отменным, и чутьем обладал для такого дела нужным. Он постепенно сопоставил некоторые вопросы своих солидных алмазных друзей, некоторые ответы шведа и его же рассказы о лабораторных исследованиях биологических феноменов с поведением никому неизвестной девчонки из глухого уголка столичной губернии. А сопоставив, попросил друга-полицейского как-то познакомить его с ней.
Конечно, когда увлекающийся своей работой Самюэльсон начинал рассказывать сказки о возможностях человеческого организма на грани и за гранью фантастики, Миронич поддакивал, но в душе скептически улыбался. Даже и большую часть вопросов своих алмазных друзей он воспринимал, как блажь, но после информации от полицейского, а, главное, после личного знакомства с Александрой Айне безопасник понял, что стоит на самом краю великой тайны. А такие тайны не просто опасны, они сжигают летящих на их огонь людей беспощаднее, чем свеча сжигает ночных мотыльков, и сжигает также равнодушно и жестоко, просто за то, что подлетел слишком близко. И главная беда таких тайн в том, что степень близости к их огню можно определить только уже сгорая.
Притворяясь сексуально-озабоченным, увлеченным девчонкой, оказавшейся и в самом деле очень симпатичной, но человеком опасающимся за свое здоровье, Миронич пару раз взял у Александры кровь на анализ. Поработавший над этой кровью в свободное время, но на корпорационном оборудовании и реактивах, Самюэльсон взвыл от восторга и теперь при каждой встрече с Мироничем буквально требовал отдать ему девушку для дальнейших опытов.
И так скверно складывающаяся ситуация, буквально взорвалась через месяц после знакомства Миронича с Александрой. Поздно вечером, когда соблюдающий режим и нелюбящий никаких излишеств в жизни старший безопасник уже собирался ложиться спать, ему позвонили и буквально выдернули в ночной фешенебельный ресторан.
И здесь, при свечах, тихом «живом» блюзе, шампанском по двести талеров за бутылочку, икре, осетрине, паровой телятине и шампиньонах с ним уже не беседовали и не просили. Здесь уже приказывали, причем так жестко и конкретно, что Миронич понял: произошло что-то из ряда вон выходящее.
— Вот этому человеку вы должны будете передать наши слова, — сидящий за столом новый «алмазный друг» протянул фотографию Мироничу. — Человек этот имеет свою небольшую фирму по торговле металлом, утром он должен выйти на центральный бульвар, там вы его перехватите, если нет, то дождетесь у его квартиры, на обороте фото адрес.
— Просто для справки, — решил поиграть с огнем Миронич, что бы хоть немного определить установленный для него предел информации. — Почему вы сами или кто-то из ваших людей пониже рангом не может этого сделать?
— Вам это знать совсем не нужно, — чуть задумчиво, поигрывая бокалом в руках, произнес его давний «алмазный друг», присутствовавший при разговоре, как гарант того, что задание исходит именно от них. — Этот человек… он очень опасен, любого из нас он почувствует за километр и просто не пойдет на контакт…
— Почувствует… — повторил Миронич, и вдруг в мозгах его вспыхнуло озарением, — а не из тех он личностей, о ком я наводил справки в нашем исследовательском департаменте?
— Хочется пройтись по самому краю? — хищно и как-то по-доброму зловеще улыбнулся передавший ему фотографию мужчина в очень дорогом штатском костюме, но с офицерской выправкой и короткой стрижкой каштановых с проседью волос. — Не боитесь, что можете упасть, а вниз лететь будете долго- долго…
— У меня парашют есть, — недвусмысленно высказался на принятом в их среде жаргоне Миронич. — Вы еще не знаете, но… ликвидировать меня после этой догадки вам будет совершенно невыгодно…
— Что-что? — удивленно приподнял бровь старый друг. — Вы хотите сказать, что понимаете нашу выгоду в этом деле?
— Я хочу сказать, что у меня есть такая же девчонка, а выпытать, где она живет и чем занимается вы не сможете, я это и сам не знаю, искать ее с моих слов долго, можно и не найти, но — я смогу ее быстро и без всяких эксцессов связать с вами…
Миронич отчаянно блефовал, надеясь, что «алмазные друзья» оценят его блеф, а главное, что у них и в самом деле не будет достаточно свободного времени в предверии неких событий, о которых не знает пока никто в стране. «Алмазные друзья» переглянулись, будто советуясь без слов, посредством телепатии. Даже в такое старший безопасник готов был поверить.
— Мы вернемся к этому разговору, когда вы выполните наше задание, — бесстрастно сказал офицер, и Миронич по его ледяному и недовольному взгляду понял, что выиграл в дебюте свою жизнь, теперь необходимо было продумать и не запороть дальнейшую партию, что бы уцелеть и в миттельшпиле, и особенно в эндшпиле.
— Действуйте, и не забудьте позвонить нам, по результату встречи, — попрощался с безопасником «старый» друг.
10
Беда не приходит одна… старо, как мир, и так же мудро.
Утром, отвратительно выспавшийся, изнервничавшийся над собственными мыслями и расчетами Миронич с невероятным трудом уговорил девушку Александру, вдруг ставшую скверной девчонкой, доехать до бульвара и сказать пару слов неизвестному ни ей, ни ему человеку.
Человек, или не человек, теперь уже было все равно, на слова не отреагировал, девчонка вернулась в машину в смятении чувств, и оставалось только вернуть ее домой и приставить толковых людей, что бы отслеживали ее перемещения. Почему-то Миронич был уверен, что неизвестный захочет встретиться с Александрой, хотя сама девчонка с яростной обидой отрицала даже саму такую возможность.
И тут еще, как по закону подлости, начался военный переворот, которого, теперь стало понятно, ждали «алмазные друзья», готовились к нему, но день и час начала все равно предсказать не смогли. В Город ввели войска, передвигаться по улицам, особенно центральным, стало очень и очень затруднительно с любым комплектом документов. Да еще и солдаты, ошалевшие от свободы и безнаказанности, частенько палили дел не по делу. Но к вечеру, когда приставленные к Александре люди сообщили, что она сидит в ресторане «Старый Город», Миронич сорвался из дома и поехал туда сам. И напрасно поспешил.
Как выяснилось чуть позже, в ресторане «сладкая парочка» пробыла минут десять, а то и меньше. Перед самым заказом и он, и она ушли в туалет, причем, каждый в соответствующее полу заведение. Наблюдатели Миронича не волновались. Запасной выход был далеко, туалеты окон не имели, а уж совсем на всякий случай весь уличный периметр ресторана просматривали дополнительно на это выделенные люди. И при этом Миронич появился к пустому столу. И опасный человек, и Александра исчезли. А вместо них, откуда ни возьмись, появились в «Старом городе» «алмазные друзья», тут же показав, что друзьями их и в самом деле можно называть только в кавычках.
Миронича так мордой об стол не возили с гимназических времен. Оказалось, что таким кретинам, как он вообще не место в безопаске, что никто не поручал ему отслеживать клиентов, а просили просто передать некие слова, что, лишившись яиц, Миронич дешево отделается, а мир и общество только выиграют, ибо незачем плодить кретинов, подобных ему. Пару раз во время этой выволочки прямо за ресторанным столиком с изысканнейшими напитками и закусками старший безопасник пытался взбрыкнуть и повозмущаться, но натыкался на ледяной взгляд офицера, передавшего вчера при встрече фотографию клиента, и униженно замолкал, понимая, что безмозглым ночным мотыльком он уже подлетел к пламени свечи и остается только ждать, когда, опалив крылышки, придется рухнуть в темноту вечности.
Итогом застольного разноса от «алмазных друзей» был категорический приказ: найти Александру любой ценой, перевернув весь город, не обращая внимания на военное положение, комендантский час и прочие мелкие бытовые неудобства. Не забыть при этом малую родину девушки, городки и деревеньки, где
