— Малыш Пино, — ответил комиссар. — Он нашел квартирку, которую снимала эта девица Айне… потрясающе, девица есть, квартирка на месте, а хозяев нет!!! Ни по факту, ни по документам, никто не знает, чья квартира, где хозяин…
— А тебе не все ли рано? — поинтересовался контрразведчик. — Квартира-то, кажется, ничего такого не совершала и интереса для нас не представляет…
— Мы люди бумажные, процессуальные, — пояснил комиссар. — Вот так в квартирку зайдешь, пусть и с понятыми и с околоточным, а потом на тебя хозяева — в суд. Бывало и такое, так что всегда лучше перестраховаться…
— Так получается, Пино в квартире не побывал? — удивился странной приверженности законности капитан.
— Побывал, конечно, — махнул рукой комиссар, доставая новую сигарету из брошенной на подоконник пачки. — Бестолку. Обычная квартирка, брошенные девчачьи вещички, дешевая меблировка, ничего приметного, ничего стоящего внимания… Он скоро приедет, поговорим еще, по телефону всего не разъяснишь. А у тебя как делишки? Складывается хоть что-то?
— Складываются сплошные загадки, — сознался контрразведчик, освобождая от бумаг ближний к нему стул и усаживаясь поудобнее. — И по ограблению, и по девице этой…
— Давай по девице, — попросил комиссар возвращаясь на свое место. — Про Арнича я и так много знаю, во всяком случае, пока ведем его, за последние шесть лет…
— Девица-девица… — проговорил, собираясь с мыслями, капитан, автоматически разминая в пальцах сигаретку. — Родилась, жила, училась, сбежала в Город, тут все ясно и просто, конечно, копать будем, если вдруг найдется реальная зацепка на ее детство, но пока ничего интересного, да и история эта с запросами и опросами долго протянется, а вот в Городе она немного поработала официанткой в артистическом кафе, потом стала позировать непризнанным гениям от живописи…
— Продаваться все же решилась? — равнодушно поинтересовался комиссар, хорошо знакомый с судьбой таких вот приезжающих в Город молоденьких девушек.
— Первая, хоть и самая слабенькая загадка, — усмехнулся капитан. — Проститутничать не стала, хотя, работая официанткой, жила в одной квартирке с незарегистрированной профессионалкой. Но с кем бы мои люди не поговорили, в один голос утверждают, что деньги фигурантка брала за позирование и ничего лишнего с собой делать не позволяла.
— И правда — загадка, — удивился комиссар, — всегда считал, что они там, при художниках, все проститутки вращаются…
— Вторая загадка, уже серьезная. К ней не так давно прилип старший безопасник из «Биотеха»…
— Ого! — прищелкнул пальцами комиссар. — Вот так девица…
— Вот тебе и «ого», — в тон комиссару ответил контрразведчик. — Прилип к ней этот чмырь не по любви, и не по службе, если верить опять-таки всеобщим утверждениям. Сейчас мои ребята копают, что могло ему от девицы Айне понадобиться, но — есть и загадка номер три: безопасник этот исчез.
— Как? совсем? — прищурился комиссар.
— Сегодня утром не пришел на работу, его нет дома, у друзей-знакомых, у любовниц, про которых хоть что-то известно, даже в обычно им посещаемых барах не появлялся, мы прозвонили всё. Но… считай это интуицией или перестраховкой, мои парни не поленились, и съездили еще разок в ресторан, откуда вчера исчез из-под наблюдения Арнич. Так вот, безопасник «Биотеха» был вчера в этом ресторане, причем, практически сразу после исчезновения Арнича, и не просто был, а имел крайне неприятную беседу с двумя хорошо одетыми типами. Если официанты не врут, а смысла во вранье я не вижу, то Миронич, безопасник, сильно перед этими двумя проштрафился.
— Третья сила? — оживился комиссар. — Те, о ком мы все время думали, но ничего не знали?
— Возможно, но эту линию придется еще долго разрабатывать, — согласился капитан. — Кроме очень общих примет и времени посещения ресторана у нас на них ничего нет. А какие успехи у компаньона Арнича?
— Такие же, как у твоего безопасника, — развел руками комиссар. — Из дома он не выходил, по крайней мере, со вчерашнего утра, но дома его уже давно нет. Ориентировки, конечно, по вокзалам, автобусным станциям, постовым на выездах из Города, в аэропорт дали, результата, как и ожидалось, нет. Да и не стал бы он убегать сейчас, когда в спину дышат. Тем более, полон Город и все дороги военных. Видимо, залег где-то и пережидает волну.
— А как он вышел из дома? тоже подземным ходом, как Арнич с девицей из ресторана? Кстати, с этими подземельями хоть какая-то ясность возможна? — поинтересовался контрразведчик.
— Отвечаю по пунктам, — улыбнулся комиссар. — Нет, подземного хода в его доме не нашли. Может быть, через крышу, или через соседей… сейчас только поехали, будут разбираться, я посчитал вопрос не главным, вот и отложил его немного, пока люди не освободятся от главного. А с подземельем ты никакой ясности никогда не увидишь, — прояснил и второй вопрос капитана комиссар.
— И это мне говорит знаток криминального мира Города? — нарочито удивился контрразведчик. — Неисповедимы пути богов…
— Эти катакомбы начали долбить под землей еще при римлянах, — вздохнул полицейский. — И позже каждый хозяин Города считал прям-таки своим долгом их расширить, дополнить и запутать. Какие-то ответвления закладывались, новые ходы рылись, потом, с годами и столетиями кладка обрушалась и опять, будто ниоткуда, возникал старый проход… ни чертежей, ни схем, ни даже мало-мальски знающих людей не найти…
— То есть, где из подземелья вышли Арнич со своей девицей, мы установить не сможем?
— Мы не можем даже точно сказать, уходили ли они через подземелье, там же собаки отказываются работать, и никаких следов не видно, — потер подбородок комиссар. — А если сможем, то что нам это даст? круг поиска? вряд ли они сидят там затаившись или ждут нас возле какого-нибудь выхода… Утешает только одно, по слухам и городским легендам подземелья за черту Города не выходят…
Капитан встал со стула и привычно попробовал пройтись по кабинетику. Полицейский с легким злорадством понаблюдал, как его гость натыкается на папки, стулья, заваленные бумагами, пытается просочиться рядом с ним к окну, и предложил:
— Перерыв, капитан? Пойдем-ка в комнату отдыха, выпьем кофе с коньяком, отдохнем мозгами и попробуем еще разок оценить всю ситуацию с самого начала…
Комната отдыха в полицейском управлении Города носила громкое название «Зал рекреации и восстановления личного состава» и была до предела заполнена всевозможными цветами в горшках, кадках, ящиках и тому подобных приспособлениях. Кроме домашних «джунглей» здесь находился огромный, литров на триста аквариум, за которым присматривал специально взятый на полставки специалист, чем вызывал жгучую ревность у некоторых любителей аквариумоводства из числа кадровых полицейских. Был здесь и телевизор, и парочка кофеварок, и запасы чая и кофе, и масса разнообразных пепельниц, потому что курили стражи порядка в комнате отдыха не менее интенсивно, чем в своих рабочих кабинетах. В основном комнату использовали для празднований дней рождения средней руки начальства или всеобщих любимцев управления, с годами превратившихся в местные достопримечательности. Но иногда сюда собирались и начальники департаментов на неофициальные посиделки-совещания.
Сейчас комната пустовала, и комиссар, на правах хозяина приготовив на двоих кофе, уселся со своей чашечкой рядом с капитаном контрразведки. Отсутствие телефонов, постоянно прерывающих размышления в самый неподходящий момент и уютное воркование телевизора, работающего здесь постоянно, но исключительно «для фона», создавало почти домашнюю, непринужденную и раскрепощенную атмосферу.
— Итак, что мы имеем? — начал комиссар, отхлебнув кофе из своего картонного стаканчика, выдаваемого кофеваркой вместе с напитком. — Если, конечно, изначально взять за аксиому причастность Арнича к ограблению дядюшки Филиппа.
— Берем за аксиому, — согласился капитан. — Я уже понимаю, что кроме него, в городе вряд ли кто отважился бы на такое…
— Без четверти восемь вечера, позавчера, дядюшка Филипп выходит из дома и на заранее заказанном такси едет в театр. Арнич выжидает минут пять, для верности, и начинает действовать. Ему
