Битва драконов

Речь Кэтбара звучала ободряюще, но Эдмунд заметил, что воин при этих словах держится за рукоятку меча.

— Если нет, добирайтесь до пещеры Фриты без меня. Ну а случись, что дело обернется худо, оставайтесь там. Идите осторожно и очень-очень медленно. Они тоже не станут здесь бегать.

Он оглядел напоследок всех троих и снова спустился с выступа.

Фрита по-прежнему не шевелилась, только силилась рассмотреть что-то во тьме.

Эдмунд осторожно приблизился к ней, взял за руку.

— Идем, — позвал он. — Я первый. — И, не тратя времени на размышление, он скользнул по выступу в сторону ущелья, увлекая за собой ее. Элспет лишь удивленно ахнула, но последовала за ними.

Скала под ногами не была скользкой. Фрита переступала рядом с Эдмундом, словно лишилась воли, с окаменевшим лицом, сосредоточенная на каких-то своих мыслях. Помня, как она вела их по опасному льду, Эдмунд двигался с чрезвычайной осторожностью, пробуя ногой камень впереди перед каждым новым шагом, ощупывая стену сбоку, ища преграды или, наоборот, выемки, за которые было бы удобно держаться. Он запрещал себе думать о том, что происходит позади, что ждет их впереди. И тем более не смотрел вниз. Там густо чернела пустота, еще более страшная, чем зазубренные скалы. Фрита назвала эти пропасти «uminnigiar», «места забвения». Один неосторожный шажок в темноту — и тебя не станет, словно вовсе не бывало… «Прекрати! — приструнил он себя. — Теперь все они зависят только от тебя!' Шаг, еще один…

Внезапно все оказались в кромешной, непроницаемой темноте. Они достигли ледяного навеса: тяжелая крыша серого льда сомкнулась позади них с каменной стеной, и лунный свет померк. Фрита замерла как вкопанная, ее рука в руке Эдмунда словно окаменела.

— Жилище духов… — пролепетала она.

— Еще пару шажков! — шепотом призвал Эдмунд, стараясь придать своим словам убедительность. — Надо, чтобы на нас совсем не падал свет, тогда и остановимся. Когда Кэтбар спровадит разбойников, мы покинем это место.

Она справилась с приступом паники и побрела за ним в темноту. Элспет, шедшая третьей, положила руку ей на плечо. Сама она страха не испытывала, напротив, в душе ее крепло чувство какого-то удивительного рвения, какого-то желания совершить невозможное. Наконец, встав плечо к плечу, они прижались спинами к каменной стене, глядя на залитый лунным светом горный склон, и прислушались.

Им показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Эдмунд услышал далекие голоса: Кэтбар ораторствовал с неожиданной убедительностью, его собеседник отвечал встревоженно и злобно. Кэтбар выкрикнул что-то со страстью, ему ответил нестройный хор голосов. Наконец общий шум был перекрыт резким возгласом: это главарь заклеймил Кэтбара словом «strock-mathr» — лжец. Еще мгновение — и раздался звон скрещенных мечей.

Эдмунд покосился на Фриту, Фрита — на Эдмунда.

— Надо помочь ему! — прошептала она.

— Нет, нам необходимо идти дальше, — твердо возразила Элспет. — Он сам так сказал.

Эдмунд не мог поверить, что она высказывает свои настоящие мысли. Ведь мечу ничего не стоило сразить пятерых.

— Они убьют Кэтбара, если мы не поможем ему!

Элспет не проронила ни звука. Эдмунд собирался настаивать, но ее глаза смотрели с таким ледяным отчуждением, что слова застряли у него в горле.

— Мы должны идти дальше, — настойчиво повторила она.

Эдмунд двинулся по уступу, полный возмущения и тревоги, за ним, вся дрожа, поплелась Фрита. Теперь они находились в черном тоннеле: ледяная крыша над головой не пропускала свет, поэтому не видна была пропасть, по-прежнему зиявшая, всего вернее, у самых их ног. Эдмунд замер, вцепившись в руку Фриты и пялясь в темноту, и так стоял, пока снова не разглядел с грехом пополам очертания поверхности скалы и извилистую серую линию выступа впереди. Она упиралась во что-то черное, что смахивало на дыру в скале или во льду.

Звон и крики позади становились все громче. Эдмунд собрался с духом и оглянулся. В слабом лунном свете его взору предстала такая картина: Элспет осталась стоять у самого входа в тоннель и не сводила глаз со своей правой ладони. На уступ взбирался Кэтбар — черная фигурка, посеребренная луной. За ним лез кто-то еще с длинным клинком. Кэтбар изловчился и лягнул преследователя ногой. Тот исчез из виду. Раздалась визгливая брань, и показались еще двое: один взмахнул кинжалом, второй попытался схватить Кэтбара за ноги. Тот уклонился и нанес удар мечом — меткий, судя по крику боли снизу. Следующий удар пришелся по руке с кинжалом, и нападавший чуть не свалился в бездонную пропасть. Ненадолго избавившись от преследователей, Кэтбар крикнул, обращаясь к своим невидимым спутникам:

— Быстрее в пещеру! Я скоро!

Сверкнула ослепительная вспышка. Эдмунд вздрогнул от неожиданности и сильнее прижался к стене, крепко держа за руку Фриту. Элспет по-прежнему стояла у входа в тоннель, но теперь ее ярко освещал сияющий хрустальный меч, снова оживший у нее в руке. Будто во сне, она вышла из-под ледяной крыши и занесла меч над головой.

— НЕТ! — крикнул Эдмунд. Ему уже приходилось видеть, как этот меч разрубает камень. Сейчас это привело бы к лавине, которая оставит Кэтбара одного лицом к лицу с вооруженными до зубов разбойниками. — ЭЛСПЕТ! Не делай этого!

Девочка дрожала всем телом, удивленно глядя на свою руку, словно та была чужой.

Медленно, с видимым усилием и яростью, она опустила руку и постояла немного, тяжело дыша. Потом побрела назад, к Эдмунду и Фрите, прижимая меч к бедру. Ее догнал ничего не понимающий Кэтбар.

— Ты чуть не погубила Кэтбара! — прошипел Эдмунд подошедшей Элспет. — Что на тебя нашло?

— Не знаю… — пробормотала она. — Меч… он словно бы…

— Хватит болтовни! — гаркнул Кэтбар. — Бежим!

Преследователи заметили появление меча и встретили его изумленными криками, трое из них вскарабкались на выступ, указывая на беглецов пальцами и что-то истошно вопя. Другие двое, определенно раненные, подползли к своим товарищам. Главарь стал красться по выступу, изрыгая оскорбления в адрес Кэтбара. За ним последовали сообщники, не пострадавшие от ударов умелого воина. Эдмунд опять схватил Фриту за руку и потянул ее к ледяной стене в конце уступа, где при свете меча был теперь явственно виден узкий проем.

И тут все вмиг переменилось.

Раздался звук, похожий на треск раздираемой материи. Эдмунд уже слышал его когда-то, поэтому узнал. Разбойники заголосили, не видя больше луны и звезд над головой. Из проема на Эдмунда пристально смотрел глаз, превышавший размерами луну. Черная полоска зрачка, как ему показалось, сосредоточила именно на нем всю свою холодную ненависть. У юноши подкосились ноги.

«Это же Погибель!» — пронеслось у него в голове.

— Бежим! — крикнула Фрита.

От страшного рыка, исторгнутого драконом, под ногами у Эдмунда дрогнула скальная твердь. Он зашатался, едва не упал, но сохранил равновесие и в несколько прыжков достиг входа в пещеру. Там они вдвоем с Фритой растянулись на ледяном полу. Элспет и Кэтбар бежали по уступу в их сторону. Дракон тем временем схватил одного из разбойников и, сжимая его когтями, поливал ледяную крышу синим пламенем из пасти. Мгновение — и все исчезло в грохочущей лавине обрушившихся вниз камней и льда.

Сначала дракон, наблюдая за пришельцами, испытывал древний восторг охоты. Среди скал мельтешила добыча, словно приготовленная для него. А под ледником прятались те, кого ему велено было отыскать, те, кто причинил ему боль…

«Нет, — скомандовал голос в драконовой голове, — этих оставь; твоя цель — те, другие».

Из пасти чудовища вырвался еще один грохочущий звук, от которого свалилась с выступа и полетела вниз одна фигурка. Другую он успел подцепить когтями, третья метнулась назад, в скалы — эту он сцапает потом. Дракон захлопал крыльями, взмыв в воздух над перепуганной добычей. Повинуясь последней команде, он ударил струей пламени в край ледника, обрушивая на копошащихся под ним людишек камни и льдины… А потом, не слыша больше неумолимого приказного гласа, устремился вниз, чтобы расправиться