которую он тащил, посреди поля. В телеге кто-то разглагольствовал, вызвав у слушателей жадное внимание.
— И грядет он в пламени! — надрывался голос. — Тогда все познают его величие. Он будет править всей землей. С востока на запад не будет никого и ничего, один лишь Горящий Человек!
— Слава ему! — отозвался нестройный хор.
Элспет догадалась, что большинство слушателей — жители этой деревни. Руководили происходящим несколько человек, стоящих отдельно, у тележки. Они были такие оборванные, что Элспет приняла бы их за бродяг-попрошаек, если бы не печать неистовой гордыни на их лицах.
— Кто пойдет со мной? — выкрикнул проповедник. — Кто готов сеять слово Горящего?
Откликнулись несколько деревенских парней.
— А как же наши посевы? — спросила одна из женщин.
— Какие посевы?! — не унимался проповедник. — Что такое ваша капуста и рожь в сравнении с небесной славой духа? Наш бог накормит вас одним своим словом.
— А ты сам попробуй набить брюхо болтовней! — усмехнулся старик.
Все засмеялись, но с опаской огляделись. Трое мужчин отошли от тележки и стали приближаться к насмешнику.
— Мы поднимемся ввысь вместе с ним! — заливался соловьем проповедник. — Не будет больше ни бедности, ни голода, ни болезней. Горящий излечит все недуги, надо только верить в него. Мы сами были свидетелями этих чудес!
Тем временем троица подходила к старику. Элспет увидела блеск их кинжалов. Она вскрикнула, но на помощь смельчаку уже торопился Кэтбар.
— Участь же зубоскалов будет плачевной, — говорил проповедник. — Не уверовавшие в него всем сердцем будут отвергнуты.
Трое мужчин, как по команде, занесли кинжалы, но перед ними внезапно появился Кэтбар. Схватив ошеломленного старика под руку, он вытащил его из толпы. Все трое бросились за Кэтбаром. Путь им преградил Клуаран.
— Он недостоин того, чтобы внимать вашим речам. Поговорите лучше с нами — предложил менестрель.
Троица от неожиданности замерла.
— Кто вы такие? — с подозрением спросил один из людей с кинжалами. Проповедник, вещавший с тележки, умолк, все взоры теперь были обращены к ним.
— Мы — простые путники, — пустился в объяснения Клуаран. — Мы очутились здесь случайно, и нас захватили золотые слова вашего предводителя.
Но человек на тележке был себе на уме.
— Опасайтесь чужаков, — внушал он своей пастве. — Бойтесь тех, кто вторгается на ваши земли из далеких краев.
Деревенские жители зашумели, бросая на Клуарана недобрые взгляды.
— Хвала Горящему! — раздался вдруг голос Эоланды, громкий и пронзительный. — Будем же славить его при свете дня и во тьме ночной! Скажи нам свои слова, спаси нас!
Женщины у тележки тоже заголосили о спасении, и вся толпа уставилась на проповедника. Тот, переведя дух, снова заговорил. Элспет взглядом поблагодарила Эоланду за находчивость и под шумок добралась до женщин в лохмотьях, стоявших у тележки.
— Мы готовы следовать за Горящим, — обратилась она к ним. — Куда он нас поведет?
— Мы следуем за проповедником, — бесстрастно произнесла одна из женщин. — Куда он скажет, туда и идем.
— Но куда? — не отставала Элспет.
— На юг… Или на восток. Какая разница? Главное, что Горящий здесь. Он повсюду. — Она устремила на Элспет бессмысленный взгляд. — Разве ты сама не чувствуешь его присутствие?
Элспет старалась не показывать, насколько ей не по себе. Пока она придумывала ответ, женщина схватила ее за руку.
— Зачем ты задаешь столько вопросов? Ты с нами? Достаточно воззвать к нему — и он положит конец всей твоей неуверенности.
«Да, это он умеет», — мысленно ответила на это Элспет. Ее охватил страх, захотелось бежать от этих фанатиков куда глаза глядят. Она поблагодарила женщину и отошла от толпы.
— Бесполезное дело, — сказал Эдмунд вздохнув. — Спрашиваю одного из них, где у них встреча с этим Горящим, а он твердит, что Горящий повсюду. Не знают они, где он, Элспет.
— Они говорят, что могут отправиться на юг, на восток, в чужие земли. Никакого проку! — огорченно ответила Элспет.
— Нападавшие на деревни шли на юг, — вспомнил Эдмунд. — По-моему, и нам надо идти в ту сторону, только не с этими безумцами.
— Раз так, надо уходить, пока про нас не вспомнили, — сказал Клуаран.
Элспет схватила за руку Вульфа, и они быстро пошли в рощу, подальше от проповедника с его неистовством.
На ходу Элспет напряженно размышляла. Они рисковали жизнью, но так и не узнали ничего полезного. Вот бы увидеть кого-то, кто встречал самого Локи и мог бы объяснить, как он теперь выглядит!
За ней шли Клуаран и Эоланда. Они спорили. Менестрель был раздражен, его мать встревожена.
— Некоторые из них еще, конечно, обладают силой, — говорила Эоланда. — Но ты ведь сам знаешь, что они не хотят ни во что вмешиваться.
— А Эне? Уж она-то…
— Еще меньше, чем остальные!
— Раньше она боролась с Локи, — настаивал Клуаран. — Если бы ты к ней обратилась, она бы не отказала.
— Нет! — возразила Эоланда испуганно. — И не смей меня об этом просить. Я не могу вернуться.
Клуаран пожал плечами.
— Тогда я пойду сам, — сказал он.
— Что ты задумал, Клуаран? — обратилась к нему Элспет, когда они остановились немного отдохнуть. — Вспомнил еще о ком-то?
— Ты подслушивала? — спросил он.
— Брось! Лучше ответь. Если кто-то может нам помочь, мы должны его найти!
— Не все так просто, — сказал Клуаран. — В общем, у меня действительно есть способ найти Локи.
Эдмунд и Кэтбар, раскладывавшие костер, прервали свое занятие. Даже Вульф выронил палочку, которую усердно строгал. Клуаран выразительно посмотрел на Эоланду, и она, вздохнув, кивнула.
— У нас с матушкой есть… земляки, которые могли бы нам помочь, — сказал Клуаран. — Но к ним пришлось бы целый день идти через лес.
— Они живут там? — спросила Элспет, удивленная тем, что раньше он молчал об этом.
— Скажем так: оттуда мне будет проще до них добраться, — уклончиво ответил менестрель.
Клуаран торопливо повел своих спутников по лесу в южном направлении.
— Мы ищем воду, — объяснил он.
Они шли вверх по течению ручья до тех пор, пока синее небо не потемнело, а солнце не спряталось за деревьями. Наконец путь им преградила речка — такая узкая, что через нее можно было перепрыгнуть, но глубокая и быстрая. Клуаран радостно потер руки и ускорил шаг.
Скоро путники добрались до небольшого водопада. Они стояли на ровном каменном выступе, обрамленном кустами боярышника. Посреди площадки был выложен круг из гладких круглых камней, внутри которого лежал более крупный плоский камень с процарапанным рисунком, почти вытертым от времени.
