Возможность встречи со старыми знакомыми, конечно, напрягает, не только Гнат может 'прокатиться' в столицу губернии. Но с течением времени эта опасность слабеет - я расту, взрослею, внешность меняется. За прошедшую зиму и волосы потемнели, и причёска изменилась, уж не говорю про одежду. Изучая после переезда в Красноярск законы Российской империи, в первую очередь выяснил, что мне грозит за присвоение чужой фамилии и механизм реакции местной власти на подобное заявление.
Во-первых, сразу меня хватать никто не станет. Сначала проведут вдумчивый допрос заявителя. Если он крестьянского или мещанского сословия и не местный, его, скорее всего, посадят в тюрьму 'до выяснения всех обстоятельств'. Потом пошлют запрос в Канск, по месту 'моего' бывшего проживания. Естественно, там усатый городничий проведёт разбирательство в мою пользу, и доброхот, обратившийся в полицию, получит плетей. С такой системой правосудия люди не один раз подумают, прежде чем высказывать свои подозрения.
Ненамного хуже сложится дело, если заявителем выступит дворянин, например, родственники могут навестить и не признать. Тогда придётся проводить опознание, опять же городничим Канска и теми людьми, на которых он укажет. Возни больше, а результат тот же.
Самый плохой из возможных вариантов - это если возмущённые родственнички состыкуются с теми, кто видел и запомнил Мишку или теми, кто общался с Александром Патрушевым. При таком стечении обстоятельств исход судебного разбирательства не предсказуем. Ну… будем надеяться на лучшее, достаточно пройти паре-тройке лет, и угроза, растаяв, уйдёт в небытие.
Посидели с братом, заморили червячка, поболтали. К концу застолья он оттаял и развеселился, стал таким, как обычно - добродушным, рассудительным медведем.
- Ладно, Гнат, ты посиди пока один, а я пойду попрошу, чтоб прибрали тут, да Марию позову. Вот она рада-то будет!
Правда, первым делом нашёл босса и рассказал о госте. При этом с трудом погасил её порыв сразу пойти поговорить. Не, ну день длинный, успеет пообщаться, тем более уверен - она его ещё и своими экстрасенсорными способностями проверять станет. Так что лучше отложить ненадолго официальную часть. Вот наболтается Машуля с братом, мы к ним и присоединимся.
Привёл малую, не объясняя зачем, в самый последний момент отошёл в сторону и махнул рукой.
- Вуаля!
Ох, сколько радости брызнуло во все стороны! Мда… прикрою-ка я осторожненько дверь, пусть одни побудут.
Софа встретила в холле второго этажа. Посмотрела, улыбнулась.
- Рад?
Постарался стереть глупое выражение с лица и ответить серьёзно:
- Да! Рад!
- Хочешь предложить ему жить с нами?
- Есть такие мысли.
- Быть приживалой он не согласится.
- Это Гнату не грозит. У меня куча дел, которые доверить некому, пусть выбирает, что душе угодно.
Она задумчиво покивала головой.
- С родственниками как быть?
- Пошлёт весточку без упоминания о нас, а через год отпишет про свою жизнь. Не думаю, что кто- нибудь ещё сюда приедет.
- Уже обговорил с ним всё?
- Нет. Хотел с тобой посоветоваться.
- Спасибо.
- За что?
- За уважение. Пусть живёт, я непротив.
- Отлично. Сама предложишь?
- А ты что ж?
- Софья Марковна, вы у нас как-никак глава дома.
- Ой не льсти! Вместе предлагать будем.
Через час, подойдя с Софой к своей комнате, чуть в дверь не постучал, но вовремя остановился. Не влюблённых же тревожим. Машуля сидела у Гната на коленях и весело щебетала. На наше предложение переселить брата к нам отреагировала бурными восторгами, а вот он сам здорово смутился и стал отказываться. На уговоры пришлось потратить более получаса, да и то сдался братишка только под бешенным напором малявки. Договорились пока о проживании до лета, а там посмотрим. Ой, да куда он от нас денется! Мы ещё женим этого медведя.
Маша после беседы повела его на экскурсию по дому, заодно и для знакомства с проживающими. Это, безусловно, прерогатива Софы, но она лишь рукой махнула, глядя на эту сладкую парочку. Мда… надо заняться переводом брата из сословия крестьян в мещане. Выправим новый паспорт, с местной пропиской всё же легче ему будет по губернии ездить.
А вечером, сходив за вещами, Гнат вернулся не один.
- Кха…кха, - прокашлялся и смущённо начал, - Александр, ты говорил, через тебя можно песок золотой сбыть.
- Можно.
- Тут такое дело. Пока я у вас был, моему знакомцу, что в возницы помог определиться, дружок встренулся. Он с обозом из самого Туруханска пришёл, рыбу привёз, а с рыбой и золотишко прошлого лета. Так уж вышло, задержался он в тайге на зиму, тока щас песок на продажу вывезти смог.
- С Туруханска? А не проще ему было в Енисейске товар сбыть? Зачем сюда вёз?
- Мало там дают, по весне-то дороже цена должна быть. Вот и решил здесь счастья спытать.
- Понятно. И какую ж цену он хочет?
- Три пятьдесят на серебро.
Хм… если золотишко высокой пробы, то цена довольно приемлемая, а ведь через несколько дней московский купец к Валерию Яковлевичу за очередной партией украшений заедет. Удачненько дело складывается!
- И много у него золота?
- То ты сам у него спросить можешь.
- Ну, давай зови северянина.
Тощий невзрачный мужичонка как-то бочком просочился вслед за Гнатом, перекрестился, поклонился. Я ему сесть предложил, он с благодарностями устроился на самом краешке стула. Сидит глазами хлопает, в руках шапку без остановки теребит. Мда… сам, похоже, к разговору никогда не приступит, придётся мне начинать. Разговорились. Золота оказалось более полпуда, результат работы семейного клана за летний сезон. Вот ёшкин кот, это ж почти восемь тысяч потребуется, все наши деньги плюс минимум пятихатку занимать. Хотя… вернётся вложенное быстро, риска никакого. Значит, так тому и быть. Ударили по рукам и наметили сделку на завтрашний вечер.
Утром познакомил брата с Потапом Владимировичем. Посмотрел со стороны на встречу больших людей и ухмыльнулся про себя: их явно по одному проекту лепили, лет через пять одного от другого тяжело отличить будет.
Едва успел Гнату наше 'производственное объединение' показать и с людьми познакомить, как приехали представители винного заводика, забирать свой паровичок. И тут же оплатили производство следующего. Во попёрло! Никак братишка удачу привёз? Очень хорошо, для покупки золота и занимать ничего не нужно.
