- Сеня, срочно собирайся в дорогу. Поедешь вместе с машинистом на его поезде. Предлог - навестить неожиданно заболевшего родственника в Китае.
- Есть товарищ начальник, - весело отзывается Сеня. Ему явно льстит мое доверие. Он ощущает свою значимость в серьезной работе.
Возвращается он ровно через три дня.
- Как дела? – спрашиваю его.
- Сувениры не привез, некогда было. А намерзся изрядно.
Намек понимаю правильно. Жду, когда Сеня отогреется изнутри – махнёт пару стопочек.
Наконец, он разговорился:
- В общем, запомнил я, кому машинист конверт передал.
- Кому? Маньчжур к нему подошел.
- Что, опять маньчжур?!
- Ага… Может, родственник того, что в каптерку заходил?
- А я откуда знаю! – говорю вслух, а про себя думаю: по мне маньчжуры все на одно лицо. Я их отличать друг от друга еще не научился, равно, как и китайцев.
- Одет он был хорошо – в темно-синем пальто, с дорогим портфелем в руке, а парфюмом вкусным от него воняло за километр. Я за ним с вокзала шел. Он сел в «Мерседес» с дипломатическими номерами.
- Как интересно!
- Номер машины запомнил?
- Обижаешь, начальник… на, я вот тут записал, - Сеня достает из заднего кармана джинсов огрызок листка с цифрами и буквами.
- Молодец… а к брату успел зайти?
- Конечно, успел, и на такси за «Мерседесом» проехать успел, и погулять успел, и по рынку прошвырнуться, где русские отовариваются.
Я словно вижу нарисованную Сеней картинку:
Шумный город, толпы людей и машин... Всюду яркие транспаранты с иероглифами, растянутые над проезжей частью, небольшие лавочки, в которых торгуют шелком и аляповатыми веерами. А рядом поп - корн. За картинку всецело отвечает мое воображение. Я никогда не был ни в Цицикаре, ни в Харбине. Знаю лишь, где они находятся географически, а еще то, что Цицикар – крупный промышленный центр, где в последнее время развивается химическая промышленность, в частности, производство удобрений. Но удобрения меня волнуют мало, в конце концов, у нас воруют не их…
- Стоп… что ты сказал про такси? Повтори, пожалуйста!
- Так я адрес запомнил, куда маньчжура привезли.
- Так говори, все из тебя клещами выуживать приходится!
- Не шуми, начальник, - Сеня снова лезет в карман, вытаскивает другую свернутую вчетверо бумажку и подает мне.
- Я китайские иероглифы читать не умею.
Сеня ухмыляется, берет ручку и пишет рядом текст по-русски.
- Вот это другое дело, говорю я и, на радостях, отдаю ему все доллары, которые заработал на случайном бизнесе с шинелями. Сеня доволен. А уж как я-то доволен!
- Сеня, мне срочно необходимо встретиться с Владимиром. Он сказал - ты знаешь, как с ним связаться.
- Знаю.
- Давай, действуй. Пусть он приедет.
Теперь мне предстоит разобраться с тем, кто продавал бумаги. Я даю сослуживцам ориентировку по инженеру, и они тщательно шерстят читинские заводы, работающие на оборонную промышленность. Завершающий этап операции проводит уже профессиональная группа, а не я - одинокий волк.
Вскоре инженера задерживают во время новой попытки переправить в Китай очередную партию документов. Он настолько уверен в своей безнаказанности, что не сразу понимает, что произошло. Находясь в состоянии полнейшего заблуждения, считает, что в России не осталось профессионалов, которые способны им заниматься.
Вот так я заканчиваю свою работу в Забайкальске.
Перед посадкой в поезд успеваю позвонить Лере.
- Лерочка! Ты меня еще ждешь?
На другом конце трубки слышу тихий ответ:
- Да.
- Скоро буду с тобой. Говорить долго не имею возможности. Целую, - я кладу трубку.
Всю дорогу домой, от скуки, провожу в размышлениях. Всегда удивляюсь тому, как устроен мир: Почему люди такие разные по характеру своему, и образу жизни? Воспитывались все в одном государстве, по одной системе, однако кто-то занимается созиданием, а кто-то разрушением.
Вся наша жизнь – это один большой сон. У кого-то он цветной и яркий, у кого-то черно-белый, тусклый и блеклый, как и его собственные мысли. Вот так и существуют рядом созидатели и разрушители.
Продолжаю размышлять и вспоминаю слова одной своей знакомой: «Для того, чтобы к тебе не прилипала всякая дрянь, необходимо каждый вечер, перед сном анализировать, что произошло за день, отсортировать весь накопившийся за день негатив - и мысленно выстирать все это «грязное белье» в машинке, затем высушить его, прогладить и разложить по полкам. Это трудоемкое занятие, требующее внимания и напряжения. Зато голова с утра легкая, ясная, свободная от всяких ненужных мыслей. Своеобразный аутотренинг для перегруженных мозгов».
А что, реально помогает! И почему я не стал настоящим пианистом? Разъезжал бы с концертами, имел бы постоянную чистоту мыслей и гармонию в душе, не работал бы с чернухой, от которой все время находишься в напряжении. Но, с другой стороны, спокойствие может быстро наскучить…
ГЛАВА 5.
Утром несколько раз звоню в дверь Лериной квартиры. Звонки получаются требовательными и нагловатыми. Она выходит в коридор и недовольно спрашивает:
- Кто там, так рано?
- Дед Мороз вам подарок принес!- Смеюсь я за дверью.
- Открывай быстрей, а то подарок растает!
Лера распахивает дверь и сразу попадает прямо в мои крепкие объятия.
- От тебя пахнет приятной незнакомой свежестью.- Говорит она.
- Это запах степи. Ездили с концертами по военным гарнизонам Забайкальского округа.
- Ты надолго, или…? – она не договаривает.
- Пока не знаю. Летний график гастролей еще не утвержден. Сообщу тебе, когда станет известно.
- Саша, не стой в прихожей, проходи!
Беру коробку и иду с ней в комнату.
- Ой! Импортный пылесос! – Громко радуется она.
- Наконец-то увидела, принимай! Подарок для тебя. Достал по случаю.
- Спасибо! Как ты угадал, что у меня нет пылесоса?
- Я в курсе, что они все еще в дефиците.
- А я ждала тебя сегодня – завтра! Интуиция меня не обманула.
- Скорее всего, это не интуиция. - Возражаю я. - Опять с бабушкой совещалась, у нее спрашивала?
