вдоль берега, подпрыгивая на больших сильных волнах.
Через два дня, с надеждой в душах, заходим в банк. Увы, наш вопрос так и не разрешился.
Ждать приходится еще два следующих дня. Питаемся одним рисом.
Еще через день управляющий сообщает:
- Господа! Получен ответ из Шпаркассе банка. Одному из вас выдадут небольшую сумму денег. Фон Тиссен, банк пошел вам на встречу, получите деньги в кассе!
Случилась первая настоящая удача за столько времени. В этом же банке мы просим передать служебной почтой письма на родину. Любезный китаец соглашается, заверив, что все сделает. Получаем деньги и впервые за последние дни плотно обедаем.
Грешным делом у меня мелькает мысль, что управляющий сжалился и просто дал деньги их своих сбережений. Весь мир знает о российской революции и её последствиях.
Приходит долгожданный корабль. Увы, желающих много. Не только мы, но и другие русские хотят продолжить свой путь в Европу водным путем. Корабль берем штурмом, безо всяких билетов. Погода жаркая и, за небольшую плату, капитан размещает всех желающих на палубе. Люди сидят на своих котомках и тюках, тут же бегают дети, плачут старики. Все радуются такой удаче и хотят добраться до цивилизованной Европы, где возможно устроить свою жизнь.
За еду мы драим палубы, моем посуду, выполняем любую другую грязную работу.
Наконец, корабль проходит Суэцкий канал и пришвартовывается в порту Каира.
Город оказывается гораздо интереснее Джакарты. Вспоминаю о своем брате. Если бы он был здесь, то, скорее всего, посетил бы древние пирамиды, в общем, нашел бы себе применение и, наверняка, захотел бы остаться на какое-то время. Жаль, что его нет рядом…
Погуляв по городу, оккупированному англичанами, ищем возможность переезда в Александрию. Оттуда рукой подать до Италии. Всего несколько дней перехода по морю и мы в Европе.
Билетов в кассе опять не оказывается, зато находятся у перекупщиков за углом. Изрядно поторговавшись и скинув цену раза в полтора, довольные, без проблем садимся на вечерний теплоход, медленно тянущийся по Нилу, и уже утром оказываемся в Александрии.
Александрия считается достаточно цивилизованным городом для Северной Африки.
Современные постройки перемежаются со старинными - традиционно восточными, тем самым добавляют особый, современный колорит городу. Благодаря своему месторасположению на перекрестке торговых путей, город получился многонациональным. Восточные люди перемешались с испанцами, итальянцами, англичанами и французами. Появились смешанные семьи, в которых рождаются очень красивые дети. Европейская культура делает свое дело.
Добраться в Неаполь из Александрии не составляет труда. Помимо больших кораблей в порту есть множество маленьких ободранных частных корабликов, капитаны которых, за низкую плату, готовы доставить клиентов в Италию. Приходиться воспользоваться этим способом. Громко торгуемся с одним из капитанов суденышка и к вечеру занимаем места на борту посудины. Собираемся спать. Не тут- то было! Часа через три начинается сильный шторм. Кораблик кидает из стороны в сторону как жестяную банку, кажется, что волна вот-вот перекинется через борт и накроет всех. Только к утру море стихает. Обессиливший экипаж уже и не пытается нагнать упущенное из-за шторма время, а просто пьет вино и громко радуется, что посудина не пошла ко дну.
Вымотанные непривычной качкой, мы не в состоянии поддержать компанию. В моей голове крутится только одна мысль: «добраться живым до берега. Глупо утонуть в конце пути».
К счастью, все кончается благополучно. Выйдя на берег в шумном Неаполе, облечено вздыхаем и решаем заработать денег тут же в порту.
Третью неделю живем в бараках вместе с приезжими иностранцами. За тяжелую грязную работу, от которой моментально образовываются кровавые мозоли на руках, платят истинные гроши. Экономим на всем, в том числе и на еде. Чтобы не привлекать внимание других голодных и нищих грузчиков, переворачиваю свое кольцо камнем вниз. Получается подобие простого обручального кольца. К счастью, его никто не замечает. Каждую неделю в бараке происходят драки и выяснения отношений. Рабочим кажется, что кому-то заплатили больше, кому-то меньше. В такие моменты мы выходим на улицу и не ввязываемся в кутерьму.
Рядом с бараками есть небольшая местная забегаловка, хозяин которой неплохо готовит пасту с многочисленными вариантами неаполитанских соусов. Мы сразу облюбовываем это место. Дочь хозяина, со звучным именем Аллегра, быстро подружилась с нами.
Завидев нас, бойкая, живая девушка с обаятельной улыбкой на красивом лице моментально подлетает к столику, и задорно встряхивая кудрявыми волосами, спрашивает:
- Паста, сеньоре? - Я всегда отвечаю ей по-русски:
- Си, синьора. Большую пасту для всех.
Аллегра ставит на стол графин с красным вином, убегает на кухню и возвращается минут через десять уже с огромной тарелкой макарон. Каждый раз она подает пасту с новым соусом и говорит название. Мы перепробовали весь ассортимент: Наполи, Болоньезе, Песто, Кваттро, Формаджи... Сегодня Аллегра принесла соус для пасты, который называется Альфредо. Я шучу:
- Я Альфред и паста Альфредо!
Девушка не понимает, показывает на соус рукой и говорит:
- Альфредо, синьоре!
Показываю пальцем на себя:
- Но синьора, я - Альфредо! - Девушка смеется.
В этот вечер засиживаемся в забегаловке допоздна. В барак раньше времени возвращаться не хочется. Аллегра нас не выгоняет. Обслужив последнего посетителя, она подсаживается к нам за столик и внимательно вслушивается русскую речь, пытаясь уловить хоть какой-то смысл.
Обращаюсь к ней:
- Ничегошеньки ты не понимаешь.
Девушка радостно улыбается и что-то быстро говорит на своем родном диалекте.
Слегка подвыпивший, продолжаю на русском:
- И я тебя не понимаю!
Аллегра смелеет, берет мою руку, прижимает к сердцу и все лопочет и лопочет на итальянском:
- Андиамо! Андиамо!
Пожимаю плечами, не понимаю, что она хочет. Тогда девушка тянет меня за руку и увлекает за собой. Идем на берег моря, она не перестает лопотать на ходу.
- Амор, Альфредо, Амор! - девушка показывает рукой на звезды. Наконец до меня доходит смысл ее болтовни.
Аллегра садится на песок, увлекает за собой меня и не дает опомниться. Прижимается ко мне всем телом, обнимает, целует в губы, в шею, в глаза. Я настолько отвык от женской ласки, что не сразу соображаю, что должен сделать. Девушка улыбается и не торопит. Смелею... Во мне просыпается давно и глубоко запрятанное, почти звериное желание обладать красивой женщиной…
...Возвращаюсь в барак лишь под утро. Друзья ничего не спрашивают, только загадочно улыбаются и тактично ждут, не поделюсь ли своими впечатлениями о прошедшей ночи.
Страстный «амор» с Аллегрой продолжается еще две недели. Этого срока хватает, чтобы скопить необходимую сумму для покупки билетов на поезд до Рима, а оттуда дальше, до Парижа.
Расстроенная девушка провожает меня до вагона. Пытаюсь объяснить ей по-русски:
- Аллегра, я не могу здесь больше оставаться, должен найти супругу и ребенка. Они живут в России, я ничего не знаю об их судьбе.
В ответ она плачет и твердит свое:
- Амор, Альфредо, Амор…
... Вот так, неожиданно, начинается и заканчивается последний роман в моей жизни.
