— Тогда кого? — удивилась Алеа.
— Жрицу! Утром она придет благословить поля. Вот почему пахарям нужно было обязательно закончить свою работу вчера вечером, хотя они жаждали остаться и послушать твои истории.
Гар с интересом посмотрел на женщин и медленно подошел к ним.
— Это и вправду будет праздник, дочь моя. Давай останемся, чтобы поклониться богине.
— Конечно, отец.
Интересно, подумала Алеа, оценит ли богиня любопытство Гара.
Жрица прибыла ближе к полудню. Ее сопровождали две жрицы помоложе и двое жрецов. Они вели запряженную ослом тележку, на которую были погружены какие-то завязанные мешки. В ответ на приветствия молодых людей жрица улыбнулась, принимая их хвалебные слова. Отдохнув и выпив немного вина, жрица величественно поднялась и спросила:
— Поля уже вспаханы?
Онория сделала шаг вперед; поверх повседневного платья на ней было накинуто белое праздничное одеяние.
— Да, наипочтеннейшая.
— Тогда пойдемте туда, — церемонно произнесла жрица и, повернувшись, плавным шагом направилась в сторону полей.
За ней последовали, правда, немного поодаль, служки — один мужчина и одна женщина с каждой стороны. Жители деревни шли следом, напевая мелодию, веселую и торжественную одновременно. Гар был поражен, узнав оду из Девятой симфонии Бетховена.
Подойдя к участку распаханной земли, служки встали по краям и достали из-под плащей заплечные мешки. Сняв их через голову, они принялись разбрасывать вокруг себя пригоршни искрящегося порошка.
— Только посмей! — мысленно предупредила Гара Алеа.
— Трудно устоять, — ответил тот.
Алеа смерила его испепеляющим взглядом. Каким-то невероятным образом Гару удалось-таки приковылять вперед, и теперь он размахивал руками в такт музыке, словно дирижировал невидимым оркестром. Интересно, что произойдет, если искрящийся порошок попадет ему на руку?
Нет, Гар, конечно, отдавал себе отчет в том, что делает.
Еще мгновение — и рука «старца» исчезла в кармане, а сам он как-то съежился и поник, будто силы оставили его. Молодежь оттеснила старика назад, и вскоре он уже оказался спрятан за чужими спинами.
— Неужели для тебя нет ничего святого? — упрекнула его Алеа.
— Да нет, есть, конечно, — ответил Гар. — Я, например, могу поведать тебе состав священных масел и курений у меня на родине. Так что не вижу ничего дурного в моем желании выяснить состав этого священного порошка.
Конечно же, он был прав, но Алеа почему-то сочла, что Гару не хватает благочестия.
Процессия обошла каждую борозду на каждом из четырех полей, после чего вернулась на луг посреди деревни.
— Вы хорошо вспахали землю, — речитативом произнесла жрица. — А что и как вы будете сажать и сеять?
— Сою на северном поле, — отвечала торжественным тоном, под стать событию, Сильвия, — маис на южном, помидоры на восточном и картофель на западном.
— А сейчас ты чему улыбаешься? — спросила Алеа «отца».
— Тому, что ни одна из этих культур не была известна в средневековой Европе, — мысленно ответил ей Гар.
Алеа, сама не зная почему, рассердилась.
— А кто сказал, что надо непременно брать пример с европейцев?
— Никто, — согласился Гар. — Собственно говоря, образ жизни местного населения представляет собой удивительную смесь самых разных культур.
Алеа ощутила торжество крошечной победы.
— А что вы посадите на следующий год? — вопрошала жрица, и Алеа неожиданно для себя сделала не совсем приятное открытие. Оказывается, младшая жрица записывала ответы в блокнот!
— Маис на северном поле, — отвечала Сильвия все тем же речитативом, — помидоры на южном, картофель на восточном и сою на западном.
— Что же вы предложите богине, чтобы та оберегала ваши поля от сорных растений? — потребовала ответ жрица.
Гар весь напрягся.
— Что с тобой? — испугалась Алеа.
— Не дай Бог, они практикуют человеческие жертвоприношения, — ответил Гар, — тем более что в данный момент среди них находятся два беззащитных чужестранца!
— Мы посадим среди маиса тыквы и кабачки, — отвечала Сильвия. — У них широкие листья, которые не дадут сорнякам пробиться к свету. А еще не будем забывать пропалывать наши поля.
От девушки не скрылось, что Гар облегченно вздохнул.
— Ну а теперь что ты скажешь? Очередную глупость? — не выдержала она.
— Да нет, почему же, скажу, что теперь мне полегчало, что, конечно, приятно.
— Тебе должно быть стыдно — как ты можешь думать такие гадости о таких хороших людях? — упрекнула его Алеа. — Почему ты вечно подозреваешь их в чем-то дурном?
— Потому что они живут в полуварварском обществе.
Алеа обиженно сжала губы.
— Ты не находишь, что тебе пора бы извиниться?
— Зачем? Они же не знают, о чем я думаю?
— А как вы будете оберегать урожай от прожорливых насекомых? — допытывалась жрица.
— Мы посадим астероны и меромию, — отвечала Сильвия.
Алеа нахмурилась.
— И что это за астероны и меромия? — удивилась она чудным названиям.
— Цветы, которые привезли с собой первые колонисты, — ответил Гар. — Я слышал о них — их вывели еще на Терре, когда люди только приступили к колонизации новых планет. Эти растения оказались сущей находкой для фермеров во многих вновь населенных мирах.
— Отлично, о дочь богини, — подвела итог жрица, — продолжайте поступать так из года в год.
— Ага, севооборот и координация производства сельхозпродуктов, — сделал для себя вывод Гар, — но это еще не правительство.
— Разумеется, нет! — возмутилась Алеа. — Значит, так для них лучше!
— Лучше потому, что они не знают ничего другого.
— В этом нет ничего страшного!
— Разумеется, — согласился Гар.
Почему-то Алеа почувствовала, что проиграла спор. Гар же просто невыносим! Тогда незачем его терпеть. Эти люди такие милые и простые — так, может, стоит остаться с ними, а этот бахвал пусть обходится без нее.
Почему-то эта мысль вселила в нее беспокойство.
Жрица подняла руки и медленно повернулась, охватывая взглядом всех жителей деревни.
— Хорошее начало заслуживает хорошего продолжения! Да снизойдет благословение богини на вас и вашу землю! — торжественно произнесла она. Затем опустила руки и более естественным тоном добавила:
— Празднуйте, дети мои! Восхваляйте жизнь и подарки богини!
Жители деревни радостно загалдели. Заиграла музыка и начались танцы.
После обеда жрица и ее окружение покинули деревню, увозя на телеге пустые мешки. Когда стемнело, Алеа вернулась с танцев к своему «престарелому родителю» и, сев рядом с ним, поинтересовалась:
— Геркаймер уже произвел анализ порошка?
