человек оказался буквально погребен под грудой тел, а капитаны тем временем обступили генерала, яростно споря, следует ли вынимать из раны копье. Они заслонили его, и Гар в оцепенении стоял, читая мысли умирающего и его последние слова:
— Убить его!
Генерал испустил дух. Капитаны отошли от бездыханного тела, а майор Ивак шагнул к солдатам. Те рывком подняли Крела на ноги. Юношу избили самым безжалостным образом, но все же он нашел в себе силы плюнуть Иваку в лицо.
Майор наотмашь ударил Крела по лицу, затем, схватив за волосы, оттянул голову назад.
— За что? — злобно рявкнул он.
— За то, что вы сожгли мою деревню и убили моих друзей, — задыхаясь, ответил Крел.
Ивак несколько секунд переваривал услышанное.
— Кто тебя надоумил? — спросил он, все еще держа Крела за волосы.
— Алая Рота! — выкрикнул Крел.
Разгневанный Ивак снова ударил юношу, затем обратился к солдатам:
— Пытайте его до тех пор, пока он не выдаст их имена.
— Горшечник Квинс в деревне Селлин, — едва слышно прошептал Крел распухшими губами. — Бочар Айвор и кузнец Джоко из Селлина.
— Тебе все равно не избежать пытки, — зарычал Ивак и, обращаясь к подчиненным, добавил:
— Надо же, какая «верность»! Он в один миг выдал своих сообщников, чтобы только избежать легкой боли!
Никто из солдат не проронил ни слова. Все знали, что боль будет далеко не легкая, а еще лучше знали легенду — люди из Алой Роты всегда с готовностью называли имена.
Ивак снова набросился на Крела:
— За это ты умрешь в муках, приятель!
— Не жаль расплатиться жизнью за то, что остановил самозванца, — огрызнулся Крел.
И снова Ивак наотмашь ударил его по губам.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда мы отмолотим тебя как сноп. — Он повернулся к солдатам:
— Бросьте его на землю и отходите цепами!
Крела увели.
Ивак повернулся к капитану:
— Отправьте двадцать всадников в Селлин и приведите тех людей!
Капитан отправился отдавать приказ. Рядовые стояли в оцепенении, с каменными лицами. Все они заметно поникли духом.
Каждый знал, что всадники не найдут ни горшечника, ни бочара с кузнецом. Более того, принимая в расчет дурную славу генерала и его банды, солдаты могут обнаружить, что вся деревня пуста. В отместку селение могут сжечь, но никто не умрет.
За исключением Крела.
После полудня майор Ивак вернулся с допроса; его лицо пылало гневом. Солдаты подошли к своим товарищам, которые участвовали в порке, — после тяжелой работы те потягивали пиво и с удовольствием делились впечатлениями о том ужасе, в котором принимали участие.
— Мы отделали его под орех, — сказал один из них, которого нашел Гар, коренастый бандит по имени Горбо. — Он сразу же сказал нам свое имя — Крел, но вначале пришлось его отмутузить. Он сказал, что бочар, горшечник и кузнец учили его, как убивать одним ударом, но ему пригодился только способ кузнеца — один короткий удар, в который надо вложить всю силу. Майор приказал нам бить его после того, как он признался, потому что до этого нам не требовалось его бить.
— А кто отдавал приказы горшечнику, бочару и кузнецу? — спросил кто-то из слушателей.
— Этого он нам сказать не мог, как мы ни старались, — ответил Горбо, — потому что не знал.
— Они никогда не знают, — пробормотал один солдат.
— Он сказал лишь, что вступил в Алую Роту в надежде, что ему выпадет честь убить генерала, — продолжил свой рассказ Горбо. — Именно так и сказал — «честь», — но он не знал, кто отдавал приказы этим троим — да его и не интересовало. А вот от нас он удостоился чести получить еще полдюжины горяченьких.
— Кто рассказал ему, как вступить в нашу армию?
— По его словам, это был бочар, — ответил Горбо. — Бочар сказал Крелу, будто Алой Роте стало известно, что появится некий парень, полный ненависти, и которому нечего терять. Он и будет тем, кто убьет главаря бандитов. За это наш дружок тоже получил дюжину ударов. — Горбо сделал глоток пива, уставился в пространство, а затем подвел итог допроса:
— Но это не помогло узнать что-то новое об Алой Роте.
— От него еще хоть что-то осталось? — спросил Гар, в надежде оказать Крелу помощь.
— В нем еще теплится жизнь, — признал Горбо, — и мы не перебили ему ноги. Майор Ивак хочет его красиво повесить. Или растянуть на дыбе и четвертовать. Не знаю, как у него это получится.
— Завтра посмотрим, — сказал кто-то из солдат.
Горбо покачал головой.
— Перед заходом солнца. Майор хочет разделать его, пока дух генерала Малахи еще витает вокруг, чтобы посмотреть на казнь.
Солдаты вздрогнули и оглянулись по сторонам.
— Значит, у тебя не было времени, чтобы спасти его, — подумала Алеа с болью в сердце.
— Мне это и не требовалось, — ответил Гар и позволил ей вспомнить остальное вместе с ним.
Майор Ивак взял на себя командование. Казалось, он не придал особого значения тому, что после смерти генерала фактически занял его место, не стал пыжиться и важничать, а лишь расхаживал по лагерю со свирепым видом, очевидно, подыскивая, на ком бы сорвать злость, и раздавая короткие, чеканные приказы. Тем не менее Гар заподозрил, что в душе майор уже примеривает на себя генеральский мундир.
Самый главный приказ был таков: майор велел перебросить через сук веревку и поставить под деревом верстак. Гар гадал про себя, где Ивак мог слышать о дыбе и четвертовании, но потом решил, что это, должно быть, часть какого-нибудь кровавого предания, передаваемого из поколения в поколение, искоренить которое все попытки оказались бессильны. Майор Ивак, судя по всему, был охоч послушать подобного рода истории.
Гару он не понравился с первого взгляда.
Майор разонравился ему еще больше, когда уселся за стол в сопровождении прежних телохранителей генерала Малахи.
Сержанты прогорланили «стройсь!», и солдаты нехотя выстроились вокруг древнего дуба, с толстого сука которого свисала зловещая петля. Тем временем Горбо и еще один рядовой вывели из палатки Крела. Вид у него был измученный, руки связаны за спиной, лицо в кровоподтеках. Горбо и его подручный подтащили его к дубу и поставили спиной к стволу и лицом к Иваку. После чего накинули на шею петлю и слегка затянули ее.
— Каково твое последнее слово? — злобно прошипел майор.
— Смерть злодеям, убивающим невинных людей! — прошептал Крел разбитыми губами.
— Вздерните его! — рявкнул Ивак, но не успел отдать приказ, как стоявший рядом телохранитель сделал быстрое движение, и в сердце майору впился кинжал.
Глава 17
Вся рота безмолвствовала, потрясенная внезапностью происшедшего. Каждый отчетливо услышал слова телохранителя:
— Малахи был слишком осторожен — чего никак нельзя сказать о тебе.
— З-за что? — только и сумел вымолвить капитан.
— Он вел отряд, который захватил мою родную деревню. — Телохранитель поднял голову, оглядываясь по сторонам. — Да, меня выставили из деревни, но все равно это были мои односельчане, черт побери! Вот
