– Да нет, – недоуменно посмотрел на Крячко Олег, – с чего вы взяли?
– То есть никаких неадекватных действий за ним замечено не было? – сформулировал Гуров, делая записи в своем блокноте.
– Нет, он абсолютно нормальный парень, – повторил Ярцев.
– А покупкой оружия не интересовался в последнее время? – снова влез Крячко.
– Никогда ничего такого не замечал.
Во взгляде Крячко мелькнуло разочарование.
– А почему он один из персонала был в кафе? – спросил он.
– Летом всегда так работаем. Повар приходит с утра, готовит все блюда и уходит. Их остается только разогреть. А напитки бармен и сам в состоянии приготовить, – пояснил Ярцев. – Ничего, справляемся. Привыкли давно.
Гуров подозвал Акулича, который тут же выложил перед сменщиком Малышева фотографии людей, погибших в кафе. Снимки были, конечно, впечатляющими, и Ярцев несколько раз поежился, рассматривая их.
– Вот эту девчонку я знаю, – ткнул он пальцем в одну из фотографий. – Она часто заходила в обеденный перерыв.
– С этим парнем? – показал Гуров на фото ее спутника.
– Нет, – ответил бармен. – Его с ней я вообще только один раз видел. Ее, кажется, Наташа зовут.
– А где работала, не знаешь? – прищурился Крячко.
– Откуда? – развел руками Ярцев. – Мне с ней разговоры разводить некогда было, я на работе. Ну, улыбнемся друг другу из вежливости, и все. Чаевые она, кстати, оставляла копеечные.
Крячко понимающе хмыкнул.
– Больше никого не знаешь? – спросил Гуров.
– Вот этот парень часто приходил, – сказал Олег.
– Ага, репортер Артемов! – живо кивнул Гуров. – Вот с этим типом?
– Не, этого первый раз вижу. – Ярцев брезгливо оттопырил нижнюю губу, когда Гуров предъявил ему фотографию «пьющего человека-бомжа».
Через пару минут Олег Ярцев уже не интересовал Гурова: тот узнал от него все, что можно, и оставил возиться с ним и записывать показания молодого оперативника. Окликнув Женю Акулича, Гуров сказал:
– Женя, позвони в больницу, спроси, в сознании ли бармен.
Женя послушно выполнил распоряжение и сообщил, что бармен в сознании, но беседовать с ним нежелательно, по словам врача.
– Ясно, едем в Боткинскую, – дернул Гуров Крячко. – Как раз воочию посмотришь на своего предполагаемого психопата и убедишься, насколько он нормален или нет.
– Врач ведь сказал… – начал было Женя, но Гуров лишь махнул рукой.
С запретами врачей он встречался не раз, и они не являлись для него преградой, когда речь шла о чем-то важном. Тем более что угрозы для жизни Кости Малышева не было, это он уже и сам понял.
Костя Малышев был худ и коротко стрижен, на голове топорщился ежик темных волос. На больничной кровати он казался еще моложе своих лет, и, глядя на него, Крячко, кажется, основательно засомневался в своей версии.
– Как самочувствие, Костя? – спросил Гуров, присаживаясь на стул. Крячко остался стоять.
– Нормально, – хрипловатым от долгого молчания голосом ответил Костя.
– Мы тебя долго мучить не будем; ты только расскажи, как все произошло, – попросил Гуров.
– Около двух часов или чуть позже в кафе вошел мужик, – тихо заговорил Костя, – в темных очках, с бородой. Достал автомат… И начал стрелять. По всем.
– А в кого первого?
– Кажется, он начал с углового столика, потом стал перемещаться по кругу.
– А в тебя которым по счету выстрелил? – спросил Крячко.
– Вы думаете, я считал? – невесело усмехнулся парень.
– Это я к тому, – пояснил Станислав, – что ты мог, к примеру, на пол упасть, за стойку закатиться, чтобы под пулю-то не попасть.
– Он стрелял очень быстро, – проговорил Костя. – Выпускал в каждого по несколько пуль, но все равно очень быстро. Люди не успевали сообразить, что происходит. Кажется, я оставался последним… Это мне сейчас так кажется, но я не уверен.
– Хорошо, хорошо, – кивнул Гуров. – И чем все закончилось?
– Он уже попал мне в плечо, и тогда я действительно упал на пол. Напоследок он выстрелил еще раз, но пуля прошла мимо. Я глаза закрыл и только слышал выстрел. А потом он бросил автомат и ушел.
– Как он ушел? Через какой выход? – быстро спросил Гуров.
– Через обычный, – ответил Костя. – Совершенно спокойно вышел.
– А почему ты сразу в милицию не позвонил? – поинтересовался Крячко.
– Я сознание потерял. Пришел в себя, только когда какие-то люди зашли в кафе. Девушка сразу начала визжать, я очнулся и подал голос. Они вызвали милицию и «Скорую», и меня увезли.
Гуров переглянулся с Крячко. Показания бармена выглядели правдоподобно. Стас попытался еще попутать парня, заходя то с одного, то с другого бока, но все было тщетно. В конце концов, опера, пожелав Малышеву выздоровления, вышли в коридор.
– Ну, что скажешь? – обратился Гуров к Крячко.
– Да не он это, – поморщился Станислав. – Такой хиляк и автомат-то не поднимет. – Гуров ничего не ответил, и он тогда продолжил высказываться: – Значит, предстоит долгая и кропотливая работа. Завтра наверняка явится Петр свет Николаевич…
– Его уже вызвали, мне сообщили, – подтвердил Гуров.
– Вот-вот, – кивнул Станислав. – Явится он, конечно, крайне недовольный тем, что ему пришлось поднять свои еще не загоревшие телеса с морских берегов и тащить их в Москву. И первым делом под его удар попадем мы.
– Ну, таких ударов я не опасаюсь, – улыбнулся Гуров.
– Я, как понимаешь, тоже. Это я к тому, что завтра мы должны явиться пред его светлые очи бодрыми и свежими. А для этого необходимо хорошо выспаться. Я лично собираюсь домой, тебе советую то же самое. На сегодня мы сделали первоначальную работу, остальное будет ясно в процессе. Кстати, может, к утру наша мелкота выяснит что-нибудь интересное.
– Как ты неуважительно отзываешься о младших чинах, – усмехнулся Гуров.
– Лева, я их уважаю. Даже очень ценю, потому что без них всю эту беготню пришлось бы осуществлять нам с тобой. Когда-то я и сам был на их месте и шустрил, как электровеник. А теперь я уже пожилой человек с подорванным здоровьем. И хочу ложиться спать вовремя. Ты согласен со мной?
– Насчет пожилого человека с подорванным здоровьем – нет. Насчет остального – вполне.
– Значит, по домам?
Гуров кивнул, и они покинули здание Боткинской больницы.
Утро следующего дня началось так, как и должно было начаться. Генерал-лейтенант Орлов, прилетевший из Гагры, первым делом вызвал обоих сыщиков к себе на доклад. Вид у шефа был смурной, как и предполагалось, и даже Крячко не решился хохмить и острить по поводу «слабо загоревших телес» генерал-лейтенанта. Обстановка не располагала к шуткам.
Гуров с Крячко вошли в кабинет Орлова, сдержанно поздоровались и сели в кресла. Повисла тяжелая пауза, которую нарушил Гуров.
– Ну, Петр, спрашивать, как добрался и отдохнул, считаю дурным тоном, поэтому сразу перехожу к делу, – начал он. – Ты наверняка хочешь знать, что мы имеем, так?
– Хочу, – сказал Орлов, с благодарностью глядя на Гурова.
Сам он, честно говоря, не знал, как начать разговор. Вчерашний звонок от начальства, сообщившего ошеломляющую новость, конечно, выбил его из колеи, а ночной перелет не добавил хорошего настроения. Орлов почти не спал и все время думал о том, как встретит своих сыщиков, на которых у него была вся надежда по раскрытию этого проклятого дела. Гуров разрядил обстановку, и Орлов приободрился, поняв,
