— То есть как?
— То есть так. Ты всегда будешь меня от него скрывать?
Жанет заморгала. Похоже, у Алекса далеко идущие планы относительно ее персоны.
— Нет, не всегда, — примирительно ответила она. — Но сейчас мне не хочется с ним объясняться. Так зачем ты пришел?
— Увидеть тебя. Еще вот за этим. — Он притянул ее к себе и поцеловал.
— Алекс, эта романтика сейчас совсем меня не увлекает. У меня проблемы и…
— Какие проблемы? — насторожился он.
— Я потом тебе расскажу… Прости. Мне… мне безумно понравилось то, что случилось ночью, но сейчас, честное слово, не до этого.
— Да, я понимаю. Ты просто решила на мне отыграться. А что я чувствую, тебе все равно!
Жанет закрыла ладонями лицо. Еще не хватало, чтобы Алекс сейчас заявил ей о своих чувствах! Не слишком ли много для одного дня? А ведь самый главный разговор с Ивелем впереди…
— Я все понял. — Он повернулся, чтобы уйти. — Когда надоест муж, можешь опять прийти и трахнуть меня!
— Алекс… прости. Дело не в этом.
— А в чем?!
Жанет вдруг схватила его за руку.
— Слушай, а отчего человек может сильно злиться на другого человека?
— Ты злишься на меня?
— Да при чем тут это?! Не я, а другой. Ну? Напряги мозги… — Жанет понимала, что глупо предлагать Алексу напрячь мозги, но ей нужен был хоть какой-то взгляд со стороны. — Отчего? При условии что ему не сделали ничего плохого. Вот просто злится и все.
— Ну… Может быть, его что-то раздражает… Может… боится его. Может, какое-то…
— Боится?
— Боится. А что, такое часто бывает. Я вот, если боюсь кого-то, очень сильно на него злюсь… То есть я, конечно, никого не боюсь…
— Точно! Боится! Алекс! — Жанет радостно обняла его и поцеловала, не глядя, куда-то в висок. — Господи, как же я сразу не подумала! Боится! Алекс, я тебя обожаю!
— Правда? — Глаза его сияли. — А знаешь… я сегодня проснулся, тебя нет… И я подумал… ну… что, в общем…
— Что?
— Люблю.
— То есть?
— Да. Я тебя люблю.
Жанет прижала руку к щеке и так и осталась стоять, изумленно разинув рот.
Ивель картинно прочертил сигаретой дугу в воздухе и принялся смотреть на океан. А Жанет смотрела на его красивый профиль, на золотистые огоньки, играющие на стеклах очков. Она вдруг вспомнила, что с этого начинался их круиз. Ивель так же курил и смотрел на воду, а она — на него. Практически все первые два дня их занятия только к этому и сводились.
— То есть ты настаиваешь?
— Да. Я настаиваю. Более того, мой адвокат не даст тебе проявить слишком много своеволия.
— То есть не даст забрать мне у вас свои деньги?
— Ну… в общем да.
Казалось, Ивеля кто-то заставляет говорить эти вещи. Жанет уже ничему не удивлялась, вчерашний и сегодняшний день лишили ее этого чувства, казалось, навсегда.
— Ивель, а ведь на моем месте другие женщины не только забирают свое, но еще и получают неплохой кусок в виде компенсации.
— Ты этого не получишь.
Она кивнула:
— Ты себя обезопасил хорошим адвокатом.
— Точно. Не я, кстати, а… Стен. Да-да, дорогая, именно он. Видишь, твои друзья тоже на моей стороне.
Жанет резко вдохнула, но потом придала своему лицу как можно более спокойное выражение:
— Этот старый слизняк просто до ужаса боится меня, вот и вредничает. Что касается…
— Боится? — Ивель презрительно рассмеялся. — С чего ему тебя бояться?
— А что касается «друзей», — дрожащим голосом продолжила Жанет, — то не надо обобщать. Оливия — моя подруга, а Стен — твой друг. Что, кстати, характеризует вас обоих не с самой лучшей стороны. Подобное тянется к подобному.
Ивель усмехнулся, оглядев ее с головы до ног.
— Говори-говори. Строй из себя умненькую богатенькую дамочку. Как только ты потеряешь меня, ты потеряешь все!
Она сосчитала до десяти, как вчера в баре. «Только спокойствие позволит вам выйти победителем из всего этого, — говорил ей на днях мистер Икс. — Не допускайте даже самых малых эмоций, они лишат вас почвы под ногами». Легко сказать…
Жанет побледнела, но сказала спокойным тоном:
— Позволь узнать, откуда такая злоба? Что с тобой было за эти несколько дней, пока ты отсутствовал?
— Со мной? Ничего. Я летал домой, мы с мамой все решили. Она мне все рассказала. А потом Стен…
— Подожди, что она тебе рассказала?
— Про твое детство.
Жанет похолодела.
— Но я и сама тебе рассказывала про свое детство.
— Не держи меня за идиота. Тебе надо было выгодно выскочить замуж, поэтому ты рассказывала совсем не то. А я, между прочим, любил тебя!
— Подожди-подожди. Ты сейчас с кем разговариваешь? Я мечтала выйти замуж?.. А кто рыдал перед свадьбой и уговаривал все отменить? Может, ты? Это во-первых. Во-вторых, я всегда отвечала на твои вопросы, если ты мне их задавал. Я не солгала тебе ни в чем. Просто не все рассказала.
— Ну вот теперь я знаю все. Мама долго оберегала меня от этого. Но сейчас не выдержала и рассказала.
— Не выдержала чего?.. И потом, откуда Анна узнала о моем детстве?
— От какой-то Эйрин. Она встречалась с ней уже давно. Эта Эйрин, похоже, крепко тебя за что-то ненавидит. Но, по крайней мере, не врет, как ты.
У Жанет потемнело в глазах: Эйрин! Предательница Эйрин! Ну конечно! Она так переживала, когда узнала, что Жанет выходит замуж… У нее просто началась истерика, которую не удалось скрыть от окружающих: было понятно, что она взбешена удачей Жанет. Надо же, все-таки она сумела напакостить, даже через столько лет!
Ивель повернулся к Жанет. Он тяжело дышал, его лицо исказилось странной гримасой.
— Ты составляла про меня списки! — В его голосе была брезгливость пополам с горечью. — Ты все записывала, каждую мелочь, каждый штрих к моему портрету! Ты сумасшедшая, Жанет!
— Я просто… хотела как лучше. Это было слишком давно, с другой Жанет, которой уже не существует, так что не переживай. Да… ее, к счастью, уже не существует.
Она неосознанно вспомнила того, благодаря кому стала другой, и в этот момент лицо ее тоже преобразилось.
Ивель уловил эту перемену, эту нежность и незнакомый ему свет, проступивший, казалось, сквозь кожу, сделавший его жену самой красивой на свете. Такое способна рождать лишь любовь.
Надо же. С ним она никогда не была такой. А может, он просто не замечал? А может… А может, надо