получая удовольствие от его растерянности. Георг явно переживал. Он не мог не вспомнить этот пляж: перед тем как уехать в Рим, они тысячу раз гуляли здесь.
Рим… Джейн, снова забыв о контактных линзах, зажмурилась, пытаясь прогнать навязчивые воспоминания.
— Так сколько вам на самом деле лет, прекрасная Эшли? — спросил Георг, доставая из своего смешного рюкзачка недопитое вино и два бокала и очевидно приготавливаясь к пространной беседе.
— Мне-то? — Джейн повернулась к нему и смело посмотрела в глаза. Георг рядом. Сидит на скамье, и его рука касается ее руки. Нет, она не сможет выдержать этого испытания! Сейчас она сама разденет его и… — А сколько по-вашему?
Он поскучнел. Угадывать возраст и льстить девушкам — это был явно не его конек, а скорее подошло бы Эрику.
— Ну… больше двадцати я вам не дам.
Джейн рассмеялась и, встав перед ним, смело взяла его лицо в свои ладони. Она оказалась чуть выше из-за того, что Георг сидел. Он открыл рот от изумления. Из его рук выпали и со звоном разбились о пляжные камни два бокала, предназначенные для вина.
— А что скажет мама? — прошептал он, обнимая ее и усаживая на свои колени верхом.
В глазах его полыхнуло жаркое пламя. Джейн буквально увидела, как этот огонь перекидывается на нее, и тело мгновенно загорается, не слушаясь больше разума. У нее пять лет не было мужчины!
— Насчет мамы я пошутила. Я совершеннолетняя.
Он молча смотрел на нее. Глаза его казались бездонными. Джейн в последний раз задумалась: стоит ли?
— Не надо сомневаться! — вдруг прошептал Георг и резко притянул ее к себе. Их губы соприкоснулись в поцелуе, а дальше Джейн видела лишь искры, которыми заполнился весь мир вокруг них.
6
— Надеюсь, этот нахал еще не успел вскружить вам голову?
Эрик сидел перед ней торжественный и благоухающий одеколоном, даже помолодевший. На столе лежал букет ярко-синих цветов, названия которых Джейн не знала, но которые, по словам дарителя, очень подходили под цвет глаз Эшли. Он пришел с самого утра и на правах друга дома уселся не в кафе, а за столом во дворе. Джейн пришлось терпеть его общество, пока они с Марой завтракали.
— Но про кого вы говорите? — с самым невинным видом спросила она, ибо после романтической прогулки с Георгом вернулась только под утро, и Мара об этом знала.
— Про своего друга, про Георга. Он же ваш сосед. Вы уже познакомились, верно?
Мара покосилась на нее неодобрительно, но все же решила защитить:
— Если вы считаете его своим другом, тогда почему называете нахалом, хотела бы я знать?
— Да просто он обещал вчера зайти ко мне, а сам, видимо, нашел общество получше… — Эрик пошло улыбнулся.
Джейн подумала, что Георг вряд ли успел рассказать другу о сегодняшней ночи, которую они провели там же, на берегу, не в силах прервать наслаждение и уйти куда-нибудь в более надежное укрытие, чем брошенная рыбацкая хижина. А если не рассказал, значит, это всего лишь догадка Эрика. Скорее всего, Эрик за что-то давно и сильно обижен на Георга! Как интересно все складывается.
— Ах, Эрик! — вздохнула она. — Если бы вы знали, как далеки вы от истины!
— То есть вы хотите сказать, что еще не знакомы с главным местным сердцеедом?
Джейн сокрушенно махнула рукой, словно говоря: «О чем вы?! Разве мне до сердцеедов!»
— А вы сами почему вчера не зашли? — спросила Мара.
Джейн была благодарна ей за поддержку. Наверное, Мара плохо подумала про нее, когда она, счастливая и румяная, вернулась лишь под утро. Джейн и сама понимала, что поступила некрасиво, с первого же вечера «знакомства» допустив такое легкомыслие. Но страсть и многолетнее воздержание сделали свое дело: Джейн уже не помнила ни себя, ни своей головы, когда Георг целовал ее, кружил на руках, когда они нашли эту хижину… Она не заметила, как прошло несколько часов и рассвело.
— Эрик, за что вы на него обижаетесь? Вам-то он чем насолил? — продолжала допытываться Мара.
— Мне… — Эрик сделал задумчивое лицо человека, который многое пережил. На его физиономии это выражение смотрелось самым наиглупейшим образом, и Джейн едва сдерживала смех. — Он увел у меня жену.
Мара уставилась на него, а Джейн почему-то боялась поднять глаза, будто была причастна к этой истории и ей за что-то должно быть стыдно.
— Увел жену? — переспросила шокированная Мара.
— Да. Но Бог наказал его, и вскоре они тоже разошлись. — Эрик стал мрачен.
Интересно, а мне-то зачем все это знать? — подумала Джейн и насторожилась. Либо Эрик предостерегает ее от чего-то, либо просто мстит Георгу, создавая у потенциальных подружек нелестное мнение о нем.
— Хм, — пробормотала она. — Занятно.
— Вы находите это занятным?!
Она подняла глаза: Эрик с возмущением смотрел на нее.
— Ах, что вы! Это я просто… думала о своем.
— Впрочем, простите мою резкость. Спасибо за вкусный завтрак. Я пойду.
Он откланялся и ушел.
Несколько минут Мара и Джейн молча смотрели друг на друга.
— А ведь он не зря ходит сюда! — наконец сказала Мара. — У него какой-то интерес. И, боюсь, милая моя, ты — всего лишь повод.
— Может, он тайно влюблен в тебя? — пошутила Джейн, но Мара не поддержала ее шутку.
— Ему вообще с женами не везло. Он лишь недавно уехал в Рим, а раньше-то жил тут… Чего только между ними не было!
— Между ними с… Георгом?
— И с Георгом, и с братом Георга. Есть у него брат-близнец… Они росли вместе, вот в этих домах, и учились в одном классе.
Джейн сокрушенно качала головой. Надо же с какой точностью она попала в самое яблочко этих трогательных отношений братьев с друзьями!
— Я только одного не пойму, — вдруг сказала Мара. — Чем он зарабатывает на жизнь? У него постоянно есть деньги, но никто не слышал, что он где-то работает…
7
Кристиан разместил тридцать с лишним человек в двух отелях и заказал в турфирме своего брата трехдневный круиз на теплоходе, куда приглашались гости и все желающие присоединиться. Именно там планировался главный банкет с вручением премий и призов. Кроме сотрудников кафедры с ними поехали несколько студентов, преуспевших в учебе и работе на кафедре, и еще две девушки — за какие-то неизвестные заслуги.
Одна из них была Алиса. Она приехала в качестве девушки Пола. Узнав об этом из радостной и длинной эсэмэски, присланной Алисой сегодня в обед, Джейн пришла в сильное волнение. Она и так и сяк пыталась найти разумное объяснение этому факту, пока наконец не поняла, что в любом случае ее душа его не принимает.
